Хва Сын - Очерки по истории советских корейцев

В дальневосточной деревне интенсивно шло классовое расслоение, хотя, разумеется, здесь были особенности, отличавшие ее от деревни европейской части России.

Помещичье землевладение на Дальнем Востоке отсутствовалс. Однако уже ко времени русско-японской войны в крае образовалась значительная прослойка кулаков, появившихся в результате эксплуатации китайских и корейских батраков и арендаторов, выгодныхсделок с интендантством и золотопромышленниками на снабжение хлебом и фуражом. Если в Европейской России беднота составляла 65 проц., а кулачество 15 проц., то на Дальнем Востоке – соответственно 35 и 22 про- цента («Народное хозяйство СССР». М., 1956, стр. 98).

Материалы обследования Амурской экспедиции и переселенческого ведомства 1909-1910 гг. показывают, что в Амурской и Приморской областях хозяйств без посевов или с посевом до 3 десятин насчитывалось 6495, или 34 проц., с посевом 3-10 десятин (середняцкие хозяйства) – 4631, т. е. 24,7 проц., и, наконец, зажиточно-кулацких хозяйств с посевом свыше 20 десятин – 23,4 процента. («Труды Амурской экспедиции», вып. XII, 1913).

По тем же данным, 27 проц. всех хозяйств области держало постоянных батраков, а 52 проц. нанимало их поденно.

Помещаемая ниже таблица 6 дает картину соотношения социальных групп в дальневосточной деревне накануне революционных событий 1917 г. (См. «Материалы по политическому и экономическому состоянию Дальнего Востока». Изд. Дальбюро ЦК РКП (б), 1923, стр. 95)

Таблица 6

Таблица 6 показывает, что среди сельского населения края наблюдалась резкая дифференциация. Земля концентрируется у богатой верхушки казачества и кулаков-стодесятинников, русские новоселы и переселенцы корейцы нищают.

К 1910 г. 35-50 тысяч корейцев не имели земельных наделов. .В 1917 г. их число возросло до 106 тысяч. Все они были вынуждены наниматься в батраки или арендовать землю у русских и корейских старожилов.

Согласно данным обследования 1912 г., в Приморской области было 15 202 корейских крестьянских хозяйства с посевной площадью 21 200 десятин («Материалы по обследованию крестьянских хозяйств Приморской области», т. IV. Владивосток, 1912, стр. 183). Следовательно, среднее количество земли на одно хозяйство составляло 1,4 десятины.

По количеству посевов хозяйства корейцев трех уездов: Никольск-Уссурийского, Ольгинского и Сучанекого – распределялись следующим образом. Безземельные крестьяне составляли 1973 двора, т. е. 11,6 проц.; имевшие менее 1 десятины – 2476 дворов, т. е. 14 проц.; 1-4 десятины имели 11556 дворов, 67 проц.; 5-9 десятин- 1123 двора, 7 проц.; 10-14 десятин – 59 дворов, что составляет 0,3 проц.; 10 десятин и выше – 5 дворов, т. е. 0,1 процента.

Итак, свыше 25 проц. хозяйств совершенно не имели земли, но зато 8 проц. хозяйств владели 5-20 десятинами. Это значит, что в дальневосточной деревне шел процесс выделения зажиточной верхушки, с одной стороны, и обезземеливания беднейших – с другой.

Одним из важных факторов, характеризующих этот процесс, является обеспеченность хозяйств скотом. Приведем некоторые данные.

В 1917 г. в трех приморских уездах (Никольск-Уссурийском, Сучанеком и Ольгинском) насчитывалось свыше 15 тысяч дворов. 11517 из них (67 проц.) не имели рабочего скота, по одной голове рабочего скота имели 4944 крестьянских двора (29 проц.); по две головы – 611 дворов (4 проц.); по три головы – 130 дворов (0,6 проц .)( «Материалы по политическому и экономическому состоянию Дальнего Востока». Изд. Дальбюро ЦК РКП (б), 1923).

Процесс классовой дифференциации протекал в корейской деревне очень быстро. Если в 1905 г. арендаторы составляли 30 проц., то в 1910 г. – 70, а в 1917 г.- 90 проц. Число же батраков выросло с 13750 в 1910 г. До 26670 человек в 1917 г.

Вот цифры, характеризующие классовое расслоение в корейской деревне Тизинхэ. Здесь было 186 хозяйств. В том числе 35 хозяйств нерусскоподданных совсем не имели земли, лошадей и рогатого скота, в 72 хозяйствах с земельными наделами не было лошадей и рогатого скота, 54 хозяйства имели только по одной лошади или мулу и по несколько голов рогатого скота, причем у них было всего 150 десятин пашни, еще четыре хозяйства имели 50,5 десятины земли.