Стивен Рансимен - Падение Константинополя. Гибель Византийской империи под натиском османов

Позднее императрица-мать, видимо, переменила свое мнение.

Гилл полагает, что Геннадий и его единомышленники уверяли, будто бы конец света уже не за горами. Как мне кажется, он слишком буквально воспринимает их фаталистическую убежденность в неизбежном воцарении антихриста, под которым они подразумевали султана.

Часть стен ремонтировалась на деньги Георгия Бранковича, деспота Сербии.

То, что у османской династии были предки из Комнинов и сельджуков, не такой уж фантастический факт, как полагает Кёпрюлю, но если это так, то, вероятно, это произошло позднее – благодаря браку Баязида I с гермиянской царевной.

Дата смерти Орхана точно не известна. Узунчаршылы приводит 1360 г., Виттек – 1362 г., ссылаясь на данные из Βραχέα Χρονικά.

На сербском языке слово «кос» означает «черный дрозд». ( Примеч. пер. )

Фактическая дата битвы при Косово вызывает споры, но дата 15 июня представляется мне достоверной.

Бертрандон де ла Брокьер, Voyage d’Outremer, пишет: «Мне рассказывали, что он не любит войны, и, на мой взгляд, это правда»; Лаоник Халкокондил, De Rebus Turcicis, говорит, что в переломный момент во время битвы при Варне Мурад дал обет вступить в религиозный орден. Это утверждение ничем не подкреплено, однако отношения Мурада с янычарами позволяют предположить, что он склонялся к ордену бекташи.

Около 64 км.

Георгий Сфрандзи, от которого мы и получили большую часть сведений о Феодоре, не любил его, так как тот был соперником его кумира Константина, и постоянно несправедлив к нему.

До этого он был женат на Зое Параспондилине, которая умерла во время его пребывания в Италии.

По мнению Сфрандзи, то, что Константин не женился на дочери дожа, повредило его отношениям с Венецией. Однако история не подтверждается ни в одном венецианском источнике.

У Сфрандзи Марк Палеолог Иагр. ( Примеч. пер. )

Дука говорит, что Константин, хотя и назывался императором, так и не был коронован.

Все современные Константину авторы, не только греческие, но и латинские и славянские, говорят о нем с уважением. Его прижизненных портретов не существует.

Надо иметь в виду, что он питал личную неприязнь к Луке Нотаре.

Дука называет ее дочерью спендиара (исфандияра), властелина Синопа.

Медаль, хранящаяся в Медальном кабинете Национальной библиотеки Парижа, изображает Мехмеда в юности. Вероятно, ее выбили вскоре после 1453 г. Медальон Джентиле Беллини в Британском музее и медальон Констанцо из Феррары в Париже датируются 1480 и 1481 гг., уже незадолго до его смерти.

Этот случай записал один западный автор тогдашней эпохи – Убертино Пускуло из Брешии, проживавший тогда в Константинополе.

Гилл, на мой взгляд, упрощает вопрос, допуская, что в Константинополе все понимали, что без унии не будет помощи с Запада. Геннадий, увидев европейских солдат, что, несомненно, его встревожило, постарался охладить восторги горожан тем, что постарался напомнить им, что западная помощь означает принятие церковной унии и что этот вопрос нельзя убрать в долгий ящик, ссылаясь на добрую волю и икономию, как, по-видимому, считал Нотара. Гилл справедливо подчеркивает примиряющее влияние Нотары, к которому в высшей степени предвзято относятся Дука (основываясь главным образом на генуэзских источниках; см. приложение 1) и западные писатели, особенно Леонард Хиосский и Пускуло (который называет Нотару ненавистником искусств и внуком рыботорговца – любопытные обвинения против высокородного аристократа, который, хотя и соблюдал строгую умеренность в частной жизни, жил в невероятно красивом дворце).

Барбаро говорит о 12 галерах и 70–80 длинных кораблях; по Якопо Тетальди, их было от 16 до 18 галер и от 60 до 80 длинных кораблей; по Леонарду Хиосскому – 6 трирем и 10 бирем, а в общей сложности 250 судов; по Сфрандзи – 30 крупных и 330 мелких судов, а чуть ниже – 480 судов; по Дуке – в общей сложности 300 кораблей; по Халкокондилу – 30 трирем и 200 меньших судов; по Критовулу – всего 350 судов, исключая транспортные. Критовул упоминает об особом внимании Мехмеда к флоту.

Основываясь на христианских источниках, Дука оценивает общее количество турецких войск в более чем 400 тысяч; Халкокондил – в 400 тысяч; Критовул – в 300 тысяч, не считая людей при лагере; Сфрандзи – в 262 тысячи; Леонард Хиосский – в 300 тысяч, включая 15 тысяч янычар; Тетальди – в 200 тысяч, включая 60 тысяч при лагере; Барбаро – в 160 тысяч. Турецкие авторитеты говорят примерно о 80 тысячах. Бабингер указывает, что исходя из демографических условий Османская империя не могла бы на тот момент выставить на поле боя более 80 тысяч человек.