Олаф Брок - Диктатура пролетариата [calibre]

«Россия и мир» – взгляд Нансена на Советскую Россию

В истории восприятия норвежской общественностью «Диктатуры пролетариата» есть еще один эпизод – недолгий, но острый спор из-за образа Советской России, представленного в книге Брока и книге Фритьофа Нансена «Россия и мир», также вышедшей в 1923 году. На первый взгляд в двух книгах содержатся диаметрально противоположные оценки Советской России: если Брок рисует пессимистическую картину коррупции, произвола и бесчеловечности, то Нансен говорит о гигантских возможностях, которые дает Европе Россия с ее сырьевыми ресурсами и огромной территорией. В своей книге Нансен сосредоточивает внимание на экономической ситуации в Советской России и подчеркивает позитивные результаты либерализации народного хозяйства в рамках Новой экономической политики (НЭП), уже проявившиеся к весне 1923 года. По его мнению, переход к прагматической политике НЭП дает надежду на стабилизацию советской экономики, а значит и нормализацию отношений между Советской Россией и остальной Европой. В предисловии к книге Нансен говорит о великом духовном потенциале России и не без пафоса заявляет: «Будущее Европы и ее культуры может вызывать сомнения, но нет никаких сомнений в том, что русский народ имеет большую будущность, и в жизни Европы ему предстоит выполнить великую задачу». [45]В целом «Россия и мир» содержит однозначно оптимистичную оценку перспектив великой страны и ее нового большевистского строя, но без доктринальной апологетики социализма, характерной для «пролетарской» литературы.

В отличие от «Диктатуры пролетариата» книга Нансена была благожелательно встречена левыми политическими силами Норвегии. В нескольких рецензиях в рабочей прессе «Россия и мир» противопоставлялась книге Брока. Авторы утверждали: позиция Нансена в отношении Советской России более объективна, а его изначальный подход к теме был более искренним. Если Брок был заранее настроен все осуждать, заявляла Arbeiderbladet, то Нансен пытался объяснить и понять. [46]Рецензию на книгу Нансена опубликовал и Эдвард Булль: он отмечал, что Нансен – не коммунист и глубокого понимания сути коммунизма от него ожидать нельзя. Поэтому нансеновскую критику в адрес большевистских властей не стоит воспринимать всерьез. [47]Таким образом, критические замечания Нансена о большевистской политике до НЭПа сходу отметались и исключались из обсуждения.

По мнению рабочей прессы, взгляды Нансена и Брока на будущее России при существующем режиме диаметрально различались. Да и сам Брок в весьма критическом тоне отозвался о работе Нансена после ее первой публикации в Tidens Tegn. Больше всего его возмутило утверждение Нансена, что при новом режиме русскому народу живется лучше, поскольку при царе он подвергался большему угнетению. Брок писал: при всем восхищении, с которым он относится к своему соотечественнику, так много сделавшему для помощи русскому народу, он вынужден указать на ужасную ошибку Нансена. В следующие несколько месяцев пресса не раз цитировала критические замечания Брока о книге Нансена. [48]Одна из причин столь острой реакции Брока вероятно была связана с тем, что аргументы Нансена вполне можно было воспринять в русле оценок большевистского режима Эдвардом Буллем в его двухтонном труде о русской революции (Den russiske arbeiderog bonderevolution, 1922). Там Булль, в частности, утверждал, что изъяны существующего в России режима – например, коррупция – являются пережитками прошлого, унаследованными от царизма. [49]Брок резко отверг эти доводы, указывая на собственный опыт жизни в России, когда он учился там в конце 1880-х. В 1923–1924 годах Брок продолжал критиковать большевиков на страницах норвежской прессы, напоминая о «красном терроре» в период «военного коммунизма», – он словно старался вновь и вновь обосновать свои аргументы о бесчеловечности советского режима. [50]

Вышеописанные критические замечания – единственное, что нам известно о реакции Брока на оценку Нансеном положения в Советской России. Из архивных материалов видно, что в свое время он помогал Нансену с переводом документов, на которые тот ссылался в своей книге. [51]Однако в их переписке нет никаких упоминаний о том, что они обсуждали нансеновскую рукопись.

В целом норвежская общественность расценила готовность Нансена сотрудничать с большевистскими властями как проявление наивности. Архивные источники говорят о том, что это мнение было отчасти справедливым: советские власти действительно имели стратегические «виды» на Нансена и использовали его в политических целях, когда им это было выгодно. Но сам Нансен, вероятно, отнюдь не считал себя «марионеткой». Когда советская цензура потребовала изъять некоторые фрагменты из русского издания книги, он категорически отказался – и настоял на своем. [52]