Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

Итак, как мы видели, в отличие от Абхазского царства в также довольно централизованном Кахетинском хорепископстве (а затем — царстве) единой архитектурной школы не сложилось. Всплески строительной активности были вызваны здесь преимущественно появлением приезжих мастеров: они могли начинаться при одном правителе и продолжаться при другом. Так, пришедшие при Квирике II мастера из Пицунды, очевидно, работали и при его преемнике Давиде, а появившиеся при Квирике III, вероятно, из Византии — при Гагике. При этом в последнем случае они работали параллельно с картлийскими мастерами, строившими храмы в Алаверди и Хирсе, и даже подражали им. Все архитектурные новшества приходят в Кахетию с запада: вначале, вероятно, из верховьев р. Ксани (храм св. Марины в Зегани), затем — из Абхазского царства (Икалто (?) и Санагире), из Византии (Квелцминда близ Вачнадзиани) и, наконец, из Объединенного грузинского царства, причем, возможно, в два этапа (Бочорма; Алаверди, Хирса, Кунтурис-Сакдари и Кветера). Однако на местной почве эти новшества перерабатывались и обретали более привычные для местной традиции формы.

Как мы видели, в архитектуре грузинских и абхазских земель в послеарабское время не наблюдалось не только общего единства, но даже единства внутри каждого из регионов. Их взаимовлияние не привело к созданию архитектурной школы, общей для всех регионов. Более того, даже векторы архитектурного развития в них оказались разными — основные из них можно обозначить как автохтонный и заимствующий, хотя нигде они не проявлялись в чистом виде.

Двумя полюсами в этом аспекте можно считать багратидскую Тао, с одной стороны, и Абхазское царство — с другой. В первой мы почти не видим заимствования никаких архитектурных форм извне: они берутся преимущественно из местной доарабской традиции (пусть и не картвельской, но зато халкидонитской по происхождению). Напротив, в Абхазском царстве сначала появились монахи-строители из Кларджетии, затем «абхазская» школа возникла как ответвление восточнопонтийского византийского зодчества, и, наконец, с середины X в. копировались картлийские образцы (в Мартвили) или приглашались мастера из Тао и Византии (Пицунда). В Кахетии мы видим скорее чередование двух векторов: периоды прихода новых форм с приглашенными мастерами (Икалто, Санагире, вачнадзианская Квелацминда) сменились периодами переработки этих инноваций. Наконец, в Западной Картли периодические заимствования извне (в Биети — из Каппадокии, в Кусирети — из Абхазии) сочетались с копированием местных доарабских образцов и общим консерватизмом архитектурной традиции.

Наряду с этими векторами можно выделить еще два: усложняющий и упрощающий. Первый предполагает местное развитие заимствованных откуда-то форм: «абхазская» школа эволюционировала от простейших крестово-купольных храмов типа св. Симона Кананита в Анакопии через трансформации внутреннего пространства (Алахадзы и Лоо) к сложнейшему собору в Мокви. Точно так же зодчество Тао развивалось от копирования доарабских армянских образцов к крайне усложненным постройкам Давида Куропалата. Напротив, в Кахетии привнесенные извне сложные формы всегда упрощались: от сложнейшей декорации Санагире и вачнадзианской Квелацминды остался только кирпич, изысканно соединенные в Вачнадзиани византийский «купольный зал» и восточногрузинская «трехцерковная» базилика неоправданно поменялись ярусами в Гурджаани. И в Западной Картли мы также видим постоянное упрощение архитектурных форм: от четырехколонного храма в Ксанском Армази к бесстолпным церквям в Инаури и Двани, от купольных храмов «канчаельской» школы к бескупольным церквям «тбельской».

Различаются регионы и в диахронической перспективе. В Западной Картли все датированные памятники относятся ко второй половине IX — началу X вв. В Абхазском царстве активное строительство началось позднее, на рубеже этих столетий, и оборвалось около 970 г. В Кахетинском хорепископстве мы видим еще более позднее начало строительного бума (первый датированный памятник — ок. 976 г.), зато он продолжается до середины XI в. Наконец, в Тао-Кларджетии, начавшись ранее всего (в 820-е годы), церковное строительство угасло в 1030-е годы. Причина такой асинхронности кроется в политической ситуации: в Западной Картли именно во второй половине IX — начале X вв. местные азнауры чувствовали себя свободнее всего; Абхазское царство до 880-х годов находилось в политической и культурной изоляции; в Кахетинском хорепископстве развитию монументальной архитектуры мешали постоянные попытки абхазских царей захватить его земли в середине X в.; в Тао-Кларджетии необходимость освоения Багратидами новых территорий и одновременно наличие нескольких княжеств привели к бурному строительству, причем в первую очередь репрезентативному. Ранний конец самостоятельной архитектуры в Абхазском царстве и вошедшей в него Западной Картли был предопределен их включением в состав Объединенного грузинского царства, в котором стало развиваться совершенно иное зодчество.