Наталья Сивкина - Последний конфликт в независимой Греции - Союзническая война 220–217 гг. до н. э.

Изложение дальнейших событий у Полибия (IV, 10–12) выглядит несколько сомнительно. Приведенные им планы и мотивы Доримаха, конечно, выдумка проахейски настроенного автора, поэтому излагаемые им факты требуется тщательно проанализировать.

Арат, поверив в отступление этолийцев, распустил войско, оставив при себе только 3.000 человек пехоты, 300 всадников и отряд македонского офицера Тавриона [180], насчитывавший, вероятно, не более 1.000 человек. Ахейцы двигались на север, в направлении Патр, параллельно этолийцам. Узнав об этом и опасаясь нападения, Доримах спешно отправил добычу на суда в сопровождении большого числа воинов для прикрытия погрузки.

Тем временем ахейцы, видимо, продвинулись дальше на север и остановились у Клейтора. Доримах, отправив транспортные корабли, тоже двинулся на север, намереваясь сесть на суда у Риона. По дороге, узнав, что ахейцы стоят у Клейтора, преграждая ему путь, он якобы решил первым напасть на них, пользуясь тем, что сил у врага немного, и подозревая, что ахейцы не позволят им переправиться без боя. Но после такого решения этолийцы вдруг неожиданно повернули на восток — в Мегалополитиду.

Проходя мимо Орхомена, они узнали, что ахейцы уже добрались до Кафий и стоят в боевом порядке на равнине. Этолийцы не пожелали вступать в бой и двинулись в горы. Тогда Арат отдал приказ атаковать арьергард. Так началось сражение при Кафиях. Контратака этолийцев, стоявших на высотах, оказалась удачной: ахейская фаланга не выдержала удара и побежала. Что касается этолийцев, то они двинулись дальше через Пелопоннес, попытались взять Пеллену, опустошили поля сикионян и ушли домой через Истм. После этих событий ахейцы отправили послов к македонскому царю Филиппу и другим союзникам с просьбой о помощи (Polyb., IV, 15, 1–2; Plut. Arat., 47).

В данном изложении событий затруднительно понять планы Доримаха и Арата — версия Полибия содержит ряд противоречий. С одной стороны, можно предположить [181], что Доримах действительно собирался без боя покинуть Пелопоннес. Но если принять эту точку зрения, то возникают следующие вопросы: почему он не сделал этого на кораблях, увозивших добычу и основную часть этолийского войска?

Если он по каким-то причинам все-таки был вынужден идти к Риону, чтобы там сесть на суда, то зачем он отклонился от пути на север и спровоцировал этим ахейцев?

Кроме того, судя по осторожному поведению в Пелопоннесе, войско Доримаха было не очень велико. Тем более убедительными выглядят попытки уклониться от столкновений с противником. Тогда не вполне ясно, зачем было рисковать и тратить время на Пеллену и Сикион, лежащих в стороне от пути к Истму? И почему ахейцы с таким упорством преследовали этот небольшой отряд? Если Арат, со своей стороны, хотел избежать сражения, то закономерно возникает другая проблема: зачем он напал на этолийцев при Кафиях; тем более, зачем нападать в неудобном (прежде всего для ахейцев) месте? Если же столкновение Арату было необходимо [182], то весьма странно выглядит роспуск ахейского войска накануне битвы. Ибо стратег остался лишь с небольшой его частью.

Пожалуй, действия Арата в данной ситуации позволяют утверждать, что в столкновении были заинтересованы именно ахейцы. Действительно, Арат считал, что настало время вступить в единоборство с Этолийским союзом, так как победа над ним позволяла ахейцам объединить под своей властью и территории Средней Греции. Обстоятельства сложились благоприятно: македонский царь Филипп был еще молод и находился под огромным влиянием Арата (Plut. Arat., 46; 48), что позволяло надеяться на реальную возможность использования македонских сил в ахейских интересах. Нужен был лишь благовидный предлог для начала войны — первый удар должны были нанести этолийцы. На этот шаг Арат спровоцировал их, открыто ведя переговоры с их старым союзником Мессенией. Этолийцы пытались устрашить бывшего союзника и начали тревожить набегами Пелопоннес. Однако Арат понимал, что македонский царь едва ли нарушил бы мир с этолийцами ради государства, не входившего в Эллинскую лигу. Другое дело, если обиженной стороной окажется союзник [183], тем более ахейцы. Поэтому, несомненно, выгоды из этого столкновения Арат извлек. Как он, вероятно, и замышлял, ахейцы втянули в войну всю лигу.

Но, в таком случае, вполне обосновано можно сделать и другие предположения: что Арат не случайно шел параллельно этолийским войскам, а выискивал повод для нападения, так как именно он первым напал на противника у Кафий; что Арат сознательно распустил ахейское войско, ибо и не собирался побеждать в сражении. В любом случае, у Доримаха и Скопаса были все основания полагать, что им не удастся уйти из Пелопоннеса без столкновения с ахейцами. Иными словами, этолийцы в данном конфликте оказались невинной жертвой агрессивной политики Арата. Но это едва ли было так. Не следует забывать, что Доримах мог покинуть Пелопоннес без боя, если бы отплыл вместе с остальной частью этолийцев. Полибий указывает на уверенность Арата в том, что отряд Доримаха покинул полуостров (IV, 10, 1). Именно этим можно объяснить факт роспуска ахейского войска и остановку у Клейтора — значительно севернее, чем происходила погрузка этолийцев.