Александр Сидоров - В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века

Общинное поле напоминало собой лоскутное одеяло, поскольку состояло из наделов различных форм и размеров. Причем одна семья, как правило, владела сразу несколькими участками, которые располагались в разных местах вперемежку с соседскими наделами, а в поместьях еще и с землями сеньориального домена. Работа в поле, таким образом, объективно подчинялась единому сезонному ритму. На границы участков указывали межевые камни, деревья или борозды. И франкское законодательство сохранило немало свидетельств того, что камни переносили, а борозды засыпали землей. Жизнь в замкнутом мирке, где все друг друга знали, была далека от идиллии.

Помимо пашни в распоряжении крестьян находились огороженные фруктовые сады, огороды и виноградники. Франкские законы защищают их существенно более высокими штрафами по сравнению с пашней. По полям можно было свободно гулять, главное — не воровать урожай и не устраивать потраву. В то время как простое нарушение границы сада уже считалось преступлением. В работы на приусадебных участках община не вмешивалась. Каждый сам решал, что и как выращивать и когда собирать урожай.

Разумеется, имелись и общинные угодья в полном смысле этого слова. К местам общего пользования относились выпасы, луга, водоемы и леса.

Как правило, в деревне была кузница, поскольку работа с металлом требовала специфических навыков. По той же причине в иных поселениях имелись и гончары. Но изготовлением одежды, обуви, мелкой утвари, самой необходимой мебели, снастей или орудий труда каждая семья занималась самостоятельно. Для занятий ремеслом обычно оставляли зимнее межсезонье.

Постройки из камня в деревне встречались крайне редко — в силу дороговизны материала и незнания строительных технологий. В лучшем случае таковой могла быть церковь. Жили крестьяне в деревянных домах с крышей, покрытой соломой, тростником или дерном, с земляным полом и открытым очагом, у которого не было специального дымоотвода — дым выходил через крохотные окна и низкую дверь. Окна завешивали шкурами или затягивали бычьим пузырем, который почти не пропускал света. Внутреннее пространство, где даже в светлое время суток царил густой полумрак, освещали лучинами или сальными светильниками. Но зачастую старались вовсе обходиться без этого, подстраивая свой жизненный ритм под естественную смену дня и ночи. Часто в домах имелась всего одна комната, где ели и спали всей семьей. Здесь же держали скотину и домашнюю птицу. Остается только догадываться, какой смрад стоял в таком тесном замкнутом помещении, особенно зимой.

Так называемые «Покаянные книги» дают некоторое представление об особенностях духовной жизни населения каролингской деревни. Мировоззрение, безусловно, было христианским, но это христианство имело весьма специфическую природу. Сельчане ходили в церковь, слушали проповеди, исповедовались и причащались, соблюдали посты и отмечали церковные праздники, крестили детей и отпевали покойников. Однако это никоим образом не мешало им сохранять приверженность различным магическим практикам, глубоко укорененным в язычестве. Они продолжали поклоняться деревья и источникам, а также различным «огороженным местам» — капищам, где стояли изображения идолов, совершали там жертвоприношения, пели песни, танцевали, принимали сакральную трапезу.

Церковные иерархи с завидным постоянством призывали разрушать капища, вырубать священные деревья и уничтожать идолов, но это не помогало — языческие культы и связанные с ними ритуальные практики никуда не исчезали. Более того, в иных случаях они становились важным элементом групповой идентичности и символом сопротивления франкскому господству. Историк «Нитхард описывает, как в начале 840-х гг. саксы, воспользовавшись междоусобной войной каролингских правителей за власть, выгнали из своих земель завоевателей-франков и на время восстановили древние языческие обычаи. Мятежники, среди которых были представители всех сословий — от благородных до сервов, называли себя Stellinga , что буквально означает «сыновья древнего закона».

В деревнях имелись колдуны, которые умели гадать по полету птиц и совершать различные предсказания. Они могли «призывать демонов», насылать порчу, причинять различные несчастья, заставлять людей бесноваться. Именно в таком негативном ключе представляют колдунов «покаянные книги». Тем не менее к ним постоянно обращались, чтобы вызвать дождь, уберечь скотину от болезней или обеспечить хороший урожай. Не приходится сомневаться, что приходские священники отлично знали этих людей, ведь они жили с ними бок о бок. Более того, сами эти пастыри сплошь и рядом происходили из числа местных крестьян, в том числе зависимых. Людовик Благочестивый специальным постановлением даже предписал сначала даровать им свободу, а потом постепенно возводить к алтарю, ибо «не должно служителям Христа пребывать в неволе человеческой».