Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

Николай Дмитриевич Чечулин, сотрудник Императорской публичной библиотеки и многолетний соратник графа Сергея Дмитриевича по ОЛДП, по Археографической комиссии, по Русскому генеалогическому обществу, в своей приветственной телеграмме писал о высоком нравственном и общественном авторитете юбиляра. Прислал поздравительное письмо профессор Сергей Федорович Платонов, он писал: «…Мне видна одна сторона Вашей деятельности – обращение к русской старине, к русской науке. Но в этой сфере Вы сказываетесь вполне, всем своим характером и всем Вашим Credo. И я привык не только ценить и уважать Вас, но и любить Вас как искреннего и неколебимого русского человека, патриота без крика, делом, а не словом патриота».

По случаю такого юбилея можно было ожидать высокой государственной награды. Однако Николай II ограничился именным рескриптом на его имя. Текст прислал главноуправляющий Канцелярии Его Императорского величества А.С. Танеев.

В ноябре 1913 года, после возвращения юбиляра в Петербург, его чествовали на заседаниях Археографической комиссии и Общества любителей древней письменности. В прессе появились статьи, рассказывающие о «впечатляющих плодах его деятельности на ниве русской науки, сохранения национального культурного наследия», о его широких филантропических деяниях. Это было признанием заслуг графа С.Д. Шереметева в его неутомимой научно-общественной деятельности.

Вскоре началась война с Германией, принесшая ему немало горьких минут разочарований, лишь временами сменявшихся надеждой на лучшее. Но никогда его не покидала вера в Россию. К этому времени серьезно пошатнулось его здоровье. В конце ноября 1916 года Сергей Дмитриевич и Екатерина Павловна вернулись в Петроград из Крыма, где он лечился.

О том, как жили обитатели Фонтанного дома в конце 1916 и в начале 1917 года, когда состоялось отречение царя, что происходило в Фонтанном доме, можно судить по переписке графа и графини Шереметевых.

Екатерина Павловна, как и большинство русских женщин из аристократических семей, проявляла заботу о фронтовиках и об их семьях. Благодаря ее усилиям в Михайловском в годы Первой мировой войны открыт лазарет для излечения раненых. Она оказывала материальную помощь семействам крестьян и служащих, взятых на войну, солдатам на передовой, пленным русским солдатам, организуя передачу посылок с продовольствием и книгами.

В шереметевском архиве хранятся десятки писем к ней с фронта и из лагерей военнопленных с благодарностями, с просьбами. Так, она вела переписку с военным врачом Г. Смирновым, который до войны служил в Михайловском, попал в плен и находился в лагере военнопленных в Касселе. Он рассказывал в своих письмах о жизни в плену: «3/18 декабря 1915 года… Жизнь очень однообразная, больше в четы рех стенах, занятий почти никаких нет… Начал получать от своих знакомых книги для чтения,.. в чем мы, врачи и солдаты, ощущаем нужду… Привет графу Сергею Дмитриевичу». В следующем письме от 1 января 1916 года он благодарил графиню Екатерину Павловну за посылку с книгами: «…По прочтении, если вы позволите, передам… в солдатскую библиотеку». В письме от 16 мая он благодарил графиню от своего имени и от имени солдат за присылку 75 книг. Приходили письма с фронта. Солдат Федор Жорник благодарил за посылку и писал: «…Табак роздал товарищам, сам некурящий, шлют Вам низкий поклон… совсем нету новостей… Нам очень скучно, читать ни книг, ни газет нету, а нам интересно, что делается в России». Графиня выписала для него газету. Из действующей армии ей писал Федор Иванов, крестьянин из Михайловского: «…Вспомнили про Вас, про Ваше доброе сердце, и что Вы не оставите нас сидя в окопах… пришлите нам гармонь венскую на русский лад… и одну минутку найдем себе развлечение». Гармонь была послана. Иногда ее просили просто о письмах. Один военнопленный написал ей 16 августа 1916 года: «…Мою родину немцы забрали, и я теперь из дому писем не получаю… и я прошу Вас, ваше сиятельство Екатерина Павловна, пишите мне письма».

Граф Сергей Дмитриевич по-прежнему писал С.Ф. Платонову и в Кутаис дочери графине Марии Гудович, которую он особенно любил.

В декабре 1916 года, когда он получил орден Св. Владимира 1-й степени и по протоколу должен был лично благодарить императора, он писал дочери 20 декабря 1916 года: «…Придется мне на днях ехать в Царское, чтобы благодарить за ленту… Еду без всякого удовольствия».