Владимир Фромер - Ошибка Нострадамуса

Алкоголь давно смыл с его души остатки религии. «Мне не нужен Бог, которого надо просить. Мне нужен Бог, которого хотелось бы благодарить, но такого Бога не существует», — сказал он как-то одному из своих почитателей.

Бывшие коллеги и друзья, изредка встречающиеся Верлену в его блужданиях по городу, заметив его, поспешно перебегают на другую сторону улицы. Живет он теперь с проститутками, и у одной из них, Эжени Кранс, находит свое последнее пристанище.

Однажды он увидел во сне Рембо и, проснувшись в слезах, попросил его не снится ему больше, потому что после такого сна не хочется просыпаться.

Ему становится все хуже и хуже. Все труднее дышать. Комната потеряла свои очертания и медленно поплыла в небытие, растворяясь в розовато-сером тумане. Верлен впал в тяжелое забытье, мало напоминающее сон. Поздно ночью он очнулся оттого, что его позвал голос, которого он никогда не забывал. «Ремб, — с трудом выдохнул он, — я иду к тебе…»

Он с трудом встал с кровати, сделал два шага и упал. На звук падения прибежала Эжени, но не смогла поднять и положить на кровать слишком тяжелое тело. И он остался лежать на ледяном полу, в комнате, пропитанной затхлостью и дрянными духами, до тех пор пока не отошла душа его.

Когда его хоронили, шел сильный дождь. Крыши-мансарды — старые, красноватые, черепичные, сланцевые и цинковые, определившие неповторимый облик Парижа, умытые дождем, блестели, словно покрытые лаком.

И вдруг все они оказались здесь, на кладбище, его старые друзья, лучшие писатели и поэты Франции, которые, встречая на бульваре пьяного Верлена, трусливо спешили прочь, чтобы избежать общения с ним. Были пламенные речи, венки и так много цветов, что они скрыли могилу несчастного исстрадавшегося человека.

Упомянуть великого аргентинца Хорхе Луиса Борхеса или процитировать его считается признаком высокой культуры в любом обществе.

Что касается меня, то Борхес уже давно мой самый любимый автор. А ведь до 1983 года я даже не слышал этого имени, но хорошо помню, как на книжном разломе в Тель-Авиве мне попался сборник рассказов аргентинских писателей. Один из них — «Сад расходящихся тропок» Хорхе Луиса Борхеса — поразил меня своей несомненной гениальностью. С тех пор Борхес навсегда вошел в мою жизнь.

Рассказ лапидарен, живописен и своеобразен, как, впрочем, и все вещи Борхеса. В начале автор отмечает, что историк Лиддел Гарт ошибся, разъясняя в своей книге «История Первой мировой войны» причины задержки наступления британских войск в Сен-Монтобане 24 июля 1916 года. В качестве доказательства приводится письмо некоего Ю Цуна, которое, собственно, и является рассказом. Ю Цун, резидент немецкой разведки, пишет о своей попытке передать в Германию название места, где сконцентрированы позиции британской артиллерии. По телефонному справочнику он находит имя нужного человека, ученого-синолога Стивена Альбера. По дороге к нему Ю Цун вспоминает своего прадеда Цюй Пэна, который хотел написать роман, превосходящий сложностью замысла классический китайский эпос «Сон в красном тереме», и создать такой лабиринт, из которого никто не смог бы выбраться. Однако роман оказался бессмыслицей, а лабиринта так и не нашли. Но когда Ю Цун встретился с Альбером, то узнал, что его предок все-таки написал роман, в котором сад и лабиринт одно и то же. Этот сад-лабиринт называется «Сад расходящихся тропок». В нем сплетаются, ветвятся и расходятся реальные пути жизни.

После того как Альбер показал своему гостю роман-лабиринт, Ю Цун его убивает. В этот момент убийцу арестовывает британская разведка. На следующий день газеты сообщают о загадочном убийстве Стивена Альбера и о том, что немецкая авиация бомбит город Альбер, где расположена британская артиллерия.

Сад-лабиринт Цюй Пэна — это, по сути, глубинный метафорический пласт-загадка, в которой зашифровано время. «Во все века и во всех великих стилях сады были идеальным образом природы, вселенной. Упорядоченная же природа — это прежде всего природа, которая может быть прочтена как Библия, книга, библиотека». Именно таков смысл сада-лабиринта, задуманного китайским мудрецом и разгаданного английским синологом. Сад-лабиринт имеет множество значений. Одно из них — это изменчивая, капризная, непредсказуемая судьба. Его тропинки, сходясь и расходясь, ведут человека или к новой жизни, или к случайной смерти.