Вячеслав Козляков - Смута в России. XVII век

Подлинный смысл опричных учреждений царя Ивана Грозного окончательно выяснился в связи с печально знаменитым новгородским походом 1570 года. Кровавый пир опричников на всем пути от Москвы в Новгород, надолго стал страшной вехой русской истории. Иван Грозный, обвинив новгородцев и их архиепископа Пимена в желании объединиться с Речью Посполитой, боролся с призраком одному ему ведомой «крамолы», и его опричное войско «не подвело» его. Убийства, грабежи, казни, произошедшие за 30 лет до начала Смуты не были потом забыты, и некоторые дети опричников превзойдут своих отцов в жестокости, открытой погромом в Великом Новгороде. А тогда новгородские события и последовавший за этим поход крымцев, сжегших Москву в 1571 году, все-таки заставили отменить опричнину. Формально она была уничтожена с 1572 года, а само это слово под страхом казни (опять казни) было запрещено употреблять в официальных документах и деловой речи. Началось возвращение отнятых вотчин и поместий, но дело было уже сделано. Разрушенные связи уездных служило-землевладельческих корпораций было невозможно восстановить. С.Б. Веселовский подытожил с иронией «мудрые «государственные» преобразования царя Ивана», который «учреждением опричнины и опричными выселениями и переселениями» расстроил «почти половину кадров тогдашней армии» [4] Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины… С. 189. .

Преодоление опричного хаоса требовало времени. Расстроенное хозяйство еще можно было как-то поправить, но что было делать с людьми, пережившими страшные года опричнины? Ведь они выживали по-разному. Опричники понемногу превратились из отобранной царской элиты в заурядных разбойников, и бывало так, чтобы спастись, люди использовали прием самозванства , выдавая себя за опричников. «Временник» дьяка Ивана Тимофеева, описывающий события Смуты, не случайно начинается статьей «О опришнине». « Сим смяте люди вся… земли всей раскол сотвори », — пишет современник той эпохи, обвиняя Грозного царя. Для Ивана Тимофеева была очевидна связь произошедшего тогда « разделения » с « нынешнея всея земли розгласием » [5] Временник Ивана Тимофеева / Подг. к печати, перевод и комм. О.А. Державиной. СПб., 2004. С. 12. .

Многое в чрезвычайных условиях опричного времени объяснялось целями Ливонской войны . Итог ее, увы, тоже оказался не утешителен для России, едва не потерявшей в 1581 году Псков, и вынужденной пойти на заключение перемирия с Речью Посполитой и Швецией на невыгодных для себя условиях. Царю Ивану Грозному пришлось уступить все завоевания в Ливонии, лишиться Корелы, Ивангорода, Яма, Копорья. Главной цели — выхода к Балтийскому морю — он так и не достиг. Решение судьбы этих городов отложилось на столетия — до Петра Великого. Но «Ливонская карта» в очередной раз будет разыграна в Смутное время.

Напряжение сил Московского государства не могло быть бесконечным. Исчерпав все ресурсы, царь Иван Грозный сначала обратился к церковным имуществам. В 1580 году он ввел законодательные ограничения на покупку и дарение монастырям вотчинных земель, « что воинство велие прииде во оскудение » [6] Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века. Тексты / Подг. текстов Р.Б. Мюллер, под ред. Н.Е. Носова. Л., 1986. С. 62. . Спустя несколько лет церковь лишилась налоговых привилегий и были отменены «тарханы». Но и это не помогло поправить положение «воинства», зависевшего не просто от владения тем или иным поместьем и вотчиной, а от наличия рабочих рук. Крестьяне стали покидать своих владельцев, тем более, что у них оставалось право выхода в Юрьев день , подтвержденное 88 статьей Судебника 1550 года. Противопоставить этому потоку людей, искавших лучшей доли, можно было лишь запрет — « заповедные годы ». В это время в отдельных частях государства (в многострадальных новгородских землях, например) не действовало право выхода. В итоге самой характерной чертой той эпохи стал общий кризис, поправить который было невозможно какой-либо одной мерой.

Большинство сложных проблем, обрушившихся на Русское государство в конце правления Грозного царя, скончавшегося в ночь с 18 на 19 марта 1584 года, нужно было решать его сыну царевичу Федору, которому перешел царский престол. Царевич Федор стал Московским государем из-за трагической случайности — гибели царевича Ивана от рук отца. Именно царевич Иван Иванович был надеждой царя Ивана Грозного и участником многих его государственных дел. В то время как его младший брат Федор Иванович оставался в тени. С.Ф. Платонов склонен был согласиться с известиями источников о «неспособности» к правлению и «малоумии» царя Федора [7] Платонов С.Ф. Борис Годунов // С.Ф. Платонов . Москва и Запад. Борис Годунов. М., 1999. С. 162. . А.А. Зимин вовсе писал о Федоре Ивановиче как о «слабоумном» [8] Зимин А.А . В канун грозных потрясений. Предпосылки Первой крестьянской войны в России. М., 1986. С. 104. . Хотя однажды, на одном из дипломатических поворотов, в 1575–1576 году царевича Федора прочили ни много, ни мало в великие князья литовские. Фантастичность этого несостоявшегося договора с германским императором очевидна, но еще более фантастичным было бы считать, что Грозный предлагал отправить правителем в Литву больного сына. Участвовал царевич Федор в приемах иностранных гостей, в других дворцовых церемониях. Например, он был «в отца место» на последней свадьбе царя Ивана Васильевича с Марией Нагой осенью 1580 года.