Илья Левит - Сказки доктора Левита - Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт)

В то время как Гражданская война в России достигла апогея, в 1919 году, во дворце в Версале, под Парижем, собралась международная конференция. Победители делили мир. Делегаций явилось много. Но решающее значение имели три державы: Англия — ее представлял Ллойд-Джордж, Франция — ее представлял Клемансо и Америка — Вильсон. (Интересно отметить, что договор о создании Лиги Наций, в заключении которого большую роль сыграл Вильсон, не был ратифицирован в США.) Эти трое обычно все решали. Остальных в лучшем случае выслушивали. Италия никак не могла определить, великая ли она держава. Японию от дел, не касающихся Дальнего Востока, старались оттеснить. Все «маленькие» вертелись около кого-то из трех «больших». Около Ллойд-Джорджа «вертелись» две делегации, нас интересующие: 1) Сионисты. Их возглавлял Вейцман. Он ходил в обычной одежде и поэтому не слишком привлекал внимание журналистов. 2) Арабы. Принц Фейсал носил традиционную одежду арабского эмира и выглядел сенсационно. И с ним был Лоуренс Аравийский. Вейцман и Фейсал уже знали друг друга. Были в Париже и американские сионисты. Вот с их главой, Ф. Франкфуртером, Фейсала свел Лоуренс. А затем Фейсал, тогда признанный лидер арабского мира, направил Франкфуртеру замечательное письмо с призывом к еврейско-арабской дружбе и сотрудничеству. Вот выдержки из него: «Мы, арабы, в особенности наш просвещенный слой, с глубокой симпатией относимся к сионистскому движению. Наша делегация в Париже ознакомилась с предложениями, сделанными сионистской организацией на мирной конференции, и считает их умеренными и разумными. (А сионисты тогда претендовали на всю турецкую Палестину, включая и нынешнюю Иорданию!) Со своей стороны, мы сделаем все возможное, чтобы предложения эти были приняты. Мы будем приветствовать евреев на их Родине…» Далее следует много похвал Вейцману и уверения в том, что местные дрязги в Палестине — дело второстепенное, обычное поначалу между соседями, но легко преодолимое. Такое вот письмо. А потом были официальная встреча и соглашение в духе этого письма. И там прямо говорили о стимуляции массовой еврейской эмиграции в Палестину. И арабы при этом получат пользу и помощь. Кто не верит, пусть проверит — все опубликовано в мемуарах Вейцмана, которые есть и на русском: «В поисках пути». Ну что может быть лучше этого? Все очень радовались. Возможно, соглашение и принесло пользу в тот момент, при обсуждении сионистских предложений в верхах Версальской конференции. Но и только.

Не так развивались события в дальнейшем. Уже при подписании соглашения Фейсал указал, что сможет выполнить обещания, данные сионистам, только если великие державы выполнят обещания, оговоренные во время войны. То есть что он будет арабским ближневосточным королем, а центром его владений будет Сирия. Но это-то и не вышло. Англичане поначалу были не против, чтобы Сирия досталась их другу Фейсалу. Франция почти не участвовала в войне на Ближнем Востоке после Галлиполи. Не было у французов своего Лоуренса Аравийского. Французы с первых дней войны несли на себе основную тяжесть боев с немцами в Европе. Не до заморских стран им было. Да и цель перед ними стояла — вернуть Эльзас-Лотарингию, потерянную в 1870–1871 годах. Поколение французов выросло с мечтой об этом. Но теперь, когда эта «программа-минимум» была выполнена, Франция заявила, что ей и в колониях кое-что причитается. Например, Сирия и Ливан. Насчет христианских районов Ливана никто и не спорил. Франция считалась многовековой покровительницей христиан Востока. Культурные связи были давние, а в начале XX века возникли и экономические — шелк-сырец везли из Ливана для лионских фабрик. На фоне полного упадка экономики на Востоке — это было кое-что. Но остальные территории хотел получить Фейсал. Они были мусульманскими, арабскими по языку, особой экономической связи ни с Францией, ни с другой европейской страной последние 200 лет не имели. Но во Франции думали иначе и твердо заявили, что смогут осуществить свои притязания силой, кто бы ни встал им поперек дороги. Фейсал обратился к англичанам, но те дали понять, что воевать с Францией ради него не будут. (А Франция в ту минуту чувствовала в себе великую мощь.) Фейсал счел поведение англичан изменой (по-моему, не без оснований). И обратился к евреям с невероятным предложением: объединить силы и выгнать с Ближнего Востока всех европейцев! Пусть останется здесь только семитская раса — истинная хозяйка этих мест. Я думаю, что дошли до него слухи, будто евреи правят миром. Но так как миром евреи все-таки не правят, а у Фейсала без поддержки великой державы не было шансов устоять, то сионистам пришлось разочаровать его и объявить о своем нейтралитете в его назревающей войне с Францией. Он воспринял это как новое предательство (по-моему, без оснований). На том и кончилась еврейско-арабская дружба.