Илья Левит - Сказки доктора Левита - Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт)

Относительная неудача евреев тем более бросалась в глаза, что в целом деятельность русских властей в Новороссии, начиная с Потемкина, была очень успешной. В течение трех поколений степи превратились в бескрайние хлебные поля. С посленаполеоновских времен южнорусский хлеб хлынул через проливы на европейские рынки. Размах был велик. Два примера: поступление русского хлеба в начале двадцатых годов так ударило по южноитальянским крестьянам, что в Неаполе случилась революция. А прекращение экспорта русского хлеба в пятидесятые годы — из-за Крымской (Севастопольской) войны оказались закрыты турецкие проливы — вызвало революцию в Испании.

Одесса, столица края, стала крупнейшим портом России и по грузообороту в два раза превзошла Петербург.

Но вернемся к кантонистам. Чтобы оградить детей от воинской повинности, можно было отправить их в школу. Не в хедер, а в настоящую школу, где дети будут учить не Талмуд, а математику, географию… Но тогдашние еврейские родители, даже последние бедняки, готовы были пойти на любые лишения, чтоб дитя ходило в хедер, но не в школу! А Николай I школы любил (хотя, как утверждают, университеты — особенно гуманитарное образование — ненавидел). Поняв, что в школы евреи не пойдут, организовали в сороковые годы для евреев еврейские школы. Занимался этим министр просвещения граф Уваров. Школы были: первой степени — четыре класса, второй — восемь классов. Те, кто заканчивал вторую степень, могли пойти в высшее раввинское училище. Их было всего два: в Вильно и в Житомире. Окончив их, человек мог стать учителем в еврейской школе, казенным раввином или, досдав древнегреческий и латынь, поступать в университет, что приветствовалось. Процентной нормы еще и близко не было. (Большинство учителей в этих школах сдавали экзамен экстерном, пока не подоспели выпускники раввинских училищ. Были и русские учителя.)

Казенный раввин приводил к присяге еврейских солдат, вел учет гражданского состояния евреев. Планировалось после первой степени ввести класс ремесленного обучения, а после второй степени — бухгалтерские курсы, но это не было осуществлено. Содержались эти школы из налогов, которыми облагали евреев. Но «добыть» для школ еврейских детей было нелегко, хотя оттуда, по идее, не брали в кантонисты. (В Крымскую войну были нарушения этого правила, но царствование Николая I уже шло к концу, а Александр II покончил с системой кантонистов.) Евреи не посылали в школы детей. Пришлось властям давить на кагалы. Вот рассказ видного киевского адвоката-еврея, написанный в конце девятнадцатого века. Он был старшим сыном бедной многодетной вдовы, а «старшего мужчину» в доме в кантонисты не брали, но радости с того было немного — мальчик был еще мал, а остальные дети еще младше, и семья очень бедствовала. И кагал предложил: мать отправит сына в школу, а ей за это купят корову. Долго убивалась бедная женщина, но «голод не тетка». Пришлось послать сына в школу. Ну, он и стал в конце концов адвокатом и состоятельным человеком.

Но вот умер Николай I, и над Россией, проигравшей Крымскую войну, повеял ветер перемен.

На престол вступил человек, может быть, и не любивший евреев, но незлой. По характеру Александр II был веселый бабник, не лишенный здравого смысла. Крымская война меж тем шла к концу, притом неудачному. Всем было ясно, что надо что-то менять. И первым знаком перемен оказались ордена, которыми награждали по окончании войны врачей-евреев. Обычные солдатские награды евреям давали еще при Николае I, но тут речь шла об офицерских орденах, которые до того давались только «приличным людям». Суть была в том, что в России уже при Николае I появилось несколько евреев-врачей. Врачей в те времена не хватало, так что в Крымскую войну их мобилизовали на офицерские должности. Они добросовестно исполняли свой долг, что, кстати, было тогда опасно — инфекции в ту пору валили больше людей, чем вражеские пули. И вот теперь, по окончании войны, многие были удостоены наград. А как быть с врачами-евреями? Никто и не спорил, что наградить надо, но не офицерским же орденом! Думали наградить деньгами или учредить русско-еврейские ордена. Но в конце концов дали ордена на общих основаниях, что было сенсацией и породило много надежд у евреев. И кое-что сбылось. Отпустили детей-евреев из школ кантонистов. А пока что, до проведения «великих реформ», надо было закончить войну на Кавказе, шедшую уже десятилетия. Чеченцы защищались в своих горах храбро, но «плетью обуха не перешибешь». В конце пятидесятых годов пришли для них черные дни. (Но жалеть их не стоит: Шамиль — легендарный вождь Кавказа — был антисемитом.) Вот в этих последних боях Кавказской войны храбро сражался молодой еврейский солдат (в прошлом кантонист) Вульф (он же Владимир, он же Зеев) Трумпельдор, отец моего героя. Дело кончилось поражением Кавказа, пленением Шамиля и эмиграцией наиболее непримиримых противников русской власти в пределы Османской (мусульманской) империи — Турции, тогда владевшей всем Ближним Востоком. Война эта оставила след и в русской литературе (но это не моя тема), и в наших местах — это по моей части. А было так… Эмигранты (их в литературе и у нас чаще называют «черкесы», но тут есть терминологическая путаница. Там были и чеченцы, но для простоты дела я буду говорить «черкесы») были поселены турецким правительством в нынешней Болгарии. (Тогда все Балканы были еще турецкими.) Вокруг Софии, например, было кольцо черкесских сел. Но вскоре русские выбили турок оттуда. Черкесам снова пришлось уезжать. И оказались они в наших местах (тогда турецких). В основном они живут в теперешней Иордании. У нас есть две черкесские деревни. Основное занятие черкесов — служба в армии и полиции. (В Иордании — тоже.)