Илья Левит - Сказки доктора Левита - Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт)

В советской литературе любили подчеркивать царские преступления.

Особо отмечали, что толпа шла с портретами царя. Портреты были, но очень часто соседствовали с политическими лозунгами против самодержавия. Как бы то ни было, кровопролитие 9 января с применением военной силы оказалось, конечно, ошибкой царя. Гапон был взбешен. Спасенный в тот день Гутенбергом, он написал огненное воззвание против царя, затем бежал за границу — тоже с помощью Рутенберга. Он вынырнул в Вене. А в России продолжал развиваться революционный кризис — настоящий подарок для Японии. В Германии и Австрии издавна (уже более полувека) прикармливали русских революционеров. Гапона встретили в Вене на ура. Он попал в центр внимания. Но там скоро разобрались, что эта птица — полета невысокого. Такие эмигранты становятся сенсацией, но скоро мода на них проходит, и их быстро забывают. Это узнал на своей шкуре Гапон. И вот, когда слава его погасла и он не знал, что делать дальше, к нему «подъехали» тайные агенты русской разведки. И предложили снова сотрудничать с ними, как когда-то, во времена Зубатова. Они брались «нелегально» переправить Гапона обратно в Россию, а уж там он должен был, используя старые связи, вступить в контакт с революционерами и выдать их властям. Гапон согласился и «нелегально» появился в Петербурге после годового отсутствия. В России революционный кризис к тому времени уже прошел свой пик. В конце 1905 года было подавлено восстание в Москве. Стали заметны признаки спада революции. Гапон встретился с Рутенбергом и предложил заработать на выдаче революционеров властям. Рутенберг ответил, что должен подумать. Новую встречу назначил в маленьком дачном поселке под Петербургом. Зимой там почти не было жителей. В пустой даче они встретились снова. Гапон повторил свое предложение. Рутенберг открыл дверь в соседнюю комнату, и оттуда вышла группа путиловских рабочих, знавших Гапона по былым временам. Через несколько дней полиция нашла труп — Гапон был повешен. Но и Рутенбергу скоро пришлось уносить ноги. Революция выдыхалась, а гибель Гапона ему, конечно, не простили бы. Он «вынырнул» в Италии. Вскоре к нему приехала жена с детьми (власти не чинили препятствий!). Сперва ему, конечно, пришлось нелегко. Выручил Горький — одолжил денег. Со временем все наладилось, и деньги Рутенберг вернул — инженер он был хороший и, соответственно, хорошо устроился на Западе. Он поддерживал связь со своими эсерами, и мало кто знал, что у него стал все больше расти интерес к еврейским делам. Вроде бы он даже официально вернулся в иудаизм, пройдя все положенные отступнику наказания. Но оставим Рутенберга до поры, мы с ним еще встретимся. Нам пора в Россию.

Еврейская самооборона действовала. Не всегда, правда, хорошо, — например, в Киеве ее беспомощные выстрелы лишь злили погромщиков. Я верю книге Шульгина «Дни» и очень ее всем рекомендую. Но из этой книги видно, каково было отношение властей, — пока бушует погром, в городе почти нет войск. Но затем, когда вдруг проходит слух, что евреи готовы перейти в контрнаступление, — войска тут же появляются, даже с артиллерией! Но были места, где еврейская самооборона показала себя достойно. В Одессе погром шел пять дней и ночей. Самооборона насчитывала в Одессе две тысячи участников, и они действовали. В общем, это не так уж и много для города, где жило сто пятьдесят тысяч евреев. Но и не кишиневский позор. В большинстве городов хватало двухсот-трехсот вооруженных человек. Оружие (почти всегда пистолеты) было, конечно, проблемой. На самооборону средства собирались в России. Богатые евреи боялись давать деньги — боялись осложнений с властями. Боялись и евреев-социалистов. Говорили, что снова выручил Ротшильд (на сей раз, конечно, тайными пожертвованиями). Американские евреи тоже собирали деньги и пытались слать оружие. Власти боролись с еврейской самообороной всеми силами, то есть выставляли против нее войска. Но когда город наполнялся военными, погром обычно все-таки стихал. Бывали, правда, случаи, когда войска втягивались в погром, но не часто. (Особенно знаменитым стал такой случай летом 1906 года, в Белостоке, вызвавший, кстати, бурю в Думе.) А в общем, это было куда страшнее, чем в старые добрые времена 1881–1882 годов. Было убито не менее тысячи евреев, несколько тысяч ранено. Теперь уже нельзя было сказать, что русская общественность отмахивается от проблемы. Были антипогромные воззвания, подписанные известными писателями, крупными общественными деятелями, видными представителями православного духовенства. Но толку от этого было чуть.