Илья Левит - Сказки доктора Левита - Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт)

Нашего Добрыню Никитича звали Яков Фрумин. Жил он в Иерусалиме и был промышленником весьма средней руки. Он владел пищевой фабричкой по изготовлению какого-то печенья, где работали более 30 человек. Все работники были членами Гистадрута, но осенью 1932 года Фрумин взял-таки на работу одну «ревизионистку». «Организованные рабочие» объявили забастовку. Однако Фрумин оказался мужик крепкий. Он предложил передать дело в арбитраж, а когда социалисты отказались, пригласил на работу «ревизионистов» взамен забастовавших членов Гистадрута. Понятно, те согласились, заявив при этом, что забастовка носит политический, а не экономический характер. Дело вышло громкое, так Фрумин и вошел в историю. Конечно, не как звезда первой величины, но все-таки… О нем писали во многих книгах.

Где-то там, в Германии, какой-то очередной антисемит Гитлер рвался к власти. Эка невидаль! А вот в Иерусалиме бросили вызов Гистадруту! Это была действительно сенсация. Жаботинский писал огненные статьи. Самая знаменитая из них называлась «Да, сломить». Вот ее последние строки: «Никто не хочет сломить организацию еврейских рабочих. Боже сохрани. Рабочие должны быть организованы. Хочется сломить только претензии на монополию. Это правда. Да — сломить».

Гистадрут опубликовал заявление, «что реакционные ревизионисты рука об руку с „черной буржуазией“ (в лице господина Фрумина) ведут кампанию с целью подорвать само существование Гистадрута». Короче, в конце 1932 года в каждом еврейском доме на Земле Израильской и даже во всем еврейском мире много говорили о «Фруминской стачке». Все это длилось четыре месяца. В Гистадруте сгоряча даже предложили построить новую фабрику, профсоюзную, которая будет выпускать ту же продукцию, что и фруминская, дабы задушить его конкуренцией. Бывали и случаи насилия и вмешательства полиции. Но в конце концов Гистадрут признал свое поражение. Тогда зашевелились и другие противники его монополии. Словом, социалисты были озлоблены. Это привело к тяжелым последствиям.

Как известно, «Бейтар» — молодежная организация «ревизионистов» — возник в конце 1923 года в Риге, в независимой тогда Латвии. Тогда же, в середине 20-х годов, когда о Гитлере еще никто не знал, была принята и форма «Бейтара» — коричневые рубашки. Социалистам «Бейтар» был особенно ненавистен. Позже в своей пропаганде они часто упоминали, что у гитлеровских штурмовиков тоже коричневые рубашки. А Жаботинского с 1933 года нередко обзывали «Владимир Гитлер».

В апреле 1933 года движение «Бейтар» проводило слет в Тель-Авиве и демонстрацию, разрешенную полицией. Небольшие колонны бейтаровцев, разбитые по возрасту, проходили на расстоянии 200 метров одна от другой. Старшие — 18-летние — шли первыми. Толпа социалистов встретила демонстрацию улюлюканьем и свистом. Но первые группы прошли относительно спокойно. Толпа обрушилась на младших — детей 15 лет и ниже. 25 мальчиков и девочек серьезно пострадали и были направлены в больницу. На следующее утро гистадрутовская газета «Давар» вышла с заголовком: «Тель-Авив требует: „Долой гитлеровскую форму!“» Далее оправдывалось негодование масс в рабочем городе Тель-Авиве. Бейтаровцы, конечно, сами виноваты в случившемся: навлекли на себя гнев провокационным поведением. Но и в социалистическом лагере нашлись люди, в первую очередь Берл Кацнельсон, категорически осудившие насилие. Они, однако, были в меньшинстве. Страсти не улеглись.

Массовая агрессивность слева в дальнейшем будет нарастать. И прекратится только тогда, когда левые потеряют большинство в стране. Речь идет не о выходках отдельных психопатов, которые предотвратить невозможно. Речь идет об организованной травле правых. О нечестной конкуренции.

Теперь время обратить свои взоры к Германии. Не стану повторять широко известных истин о приходе Гитлера к власти совершенно законным путем. Нам важнее, что это означало для евреев и как сказалось на сионизме.

В 1932 году, накануне прихода к власти Гитлера, в Берлине обсуждался вопрос, можно ли отправлять на Землю Израильскую еврейских подростков лет 15–16. Суть дела заключалась в том, что разоренные кризисом родители уже готовы были отправить своих чад даже туда, если будет гарантия, что там они не умрут от голода. В конце концов весной 1932 года первая группа из 12 человек отправилась на Землю Израильскую, оставив Германию и плачущие семьи. Я неспроста вспоминаю этот эпизод. Ведь именно с него и началась «Алият ха ноар» — молодежная алия, существующая и сегодня. Но в рассматриваемом контексте хотелось бы сделать акцент на другом. И в Германии, и на Земле Израильской евреи плохо понимали опасность, исходящую от Гитлера. И идея эта — отправка подростков — не вызывала энтузиазма ни в Германии, ни у нас. С усмешкой говорили о «крестовом походе детей», о бессмысленных фантазиях, и серьезно — о проблемах безнадзорных подростков. В то же время большинство бедствовавших родителей и без того колебались, боясь отпустить чада, и в то же время не решались ехать всей семьей. А ведь уже с 1930 года Гитлер был очень заметен. Более того, на выборах того года национал-социалисты стали уже второй по величине партией, тогда как ранее были всего лишь на 9-м месте. И уже в 1932 году они отнюдь не вели себя тихо!