Евгений Гонтмахер - Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Ключевыми во всем этом обновлении станут такие ценности, как искренность, справедливость, человеческое достоинство и поиск гармонии с природой; они помогут отсеивать отжившее и усиливать то, что должно стать нормой.

Таким образом, можно уверенно предположить, что совокупный Запад с неизбежным приходом нового поколения правящей элиты, наряду с упомянутыми выше издержками перехода (вероятная неготовность к приходу во власть и отток из менее развитых в более развитые центры развития), не будет поднимать вопрос об изменении фундаментальных принципов построения общественной жизни.

Возможное и желаемое будущее весьма лаконично и емко описано в Договоре о Европейском союзе, подписанном в далеком 1992 году:

Союз основан на ценностях уважения человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдения прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Эти ценности являются общими для государств-членов в рамках общества, характеризующегося плюрализмом, недискриминацией, терпимостью, справедливостью, солидарностью и равенством женщин и мужчин.

А что же при этом будет с Россией, Украиной, Беларусью и другими странами бывшего СССР? Тут многое зависит от конкретных и малопредсказуемых обстоятельств, которые в своей совокупности и предопределят: пойдет ли та или иная страна по дороге прогресса, прокладываемой меняющейся европейской цивилизацией, или ей суждено фактически навсегда застрять в прошлом. Этот выбор будет зависеть в том числе от качества местных поколений миллениалов и других молодых когорт. Смогут ли они выдвинуть достаточно лидеров, способных взять ответственность за страну на себя, когда прежние властные конструкции обрушатся? Ответ на этот вопрос, по крайней мере в России, Украине, Белоруссии, Армении и Казахстане, мы получим достаточно скоро.

В самом начале перестройки никакой, собственной говоря, перестройки советской экономической системы вообще не предполагалось. Тем более не предполагалось осуществлять серьезные реформы, меняющие характер социального строя. К власти пришла группа людей с довольно разными представлениями о том, как следует развиваться Советскому Союзу в обозримой перспективе 398 398 Травин Д. Очерки новейшей истории России. Книга первая: 1985–1999. СПб.: Норма, 2010. С. 102–119. . Объединяло их в основном представление о том, что дальше «так жить нельзя», но как конкретно следует жить, руководители Коммунистической партии и советского правительства не знали. Дальнейшая судьба сильно разошедшихся между собой во взглядах генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева, председателя Совета министров СССР Николая Рыжкова, секретаря ЦК по организационной работе (второго по значению лица в партии) Егора Лигачева, секретаря ЦК (либерального идеолога преобразований) Александра Яковлева, секретаря ЦК (автора концепции экономических реформ перестройки) Вадима Медведева, главы московского городского комитета КПСС (будущего президента России, лидера реформ 1990‐х годов) Бориса Ельцина, министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе и председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова показывает, что все они видели будущее по-разному. Более того, по ходу перестройки они по-разному эволюционировали в своих воззрениях на это будущее.

Неопределенность представлений партийно-государственной верхушки Советского Союза была связана с несколькими обстоятельствами.

Во-первых, все они принадлежали к поколению шестидесятников – людей, сформированных в постсталинскую эпоху идеологией ХХ съезда КПСС 399 399 Гельман В., Травин Д. «Загогулины» российской модернизации: смена поколений и траектории реформ // Неприкосновенный запас. 2013. № 4; Мау В. Экономика и власть. Политическая история экономической реформы в России. 1985–1994. М.: Дело Лтд, 1995. С. 10–11. . Шестидесятники хорошо представляли себе ошибки и преступления советского руководства прошлых лет, искренне стремились отойти от губительного курса, связанного с «культом личности» вождя, но при этом часто идеализировали социализм. Они полагали, что можно построить так называемый социализм с человеческим лицом. И в этом своем стремлении к трансформации социализма шестидесятники руководствовались не знаниями фактов, а лишь добрыми намерениями. Когда выяснилось, что по крайней мере в экономике этими добрыми намерениями «вымощена дорога в ад», идеологи перестройки вынуждены были экстренно трансформировать свои взгляды, и каждый делал это исходя из личного жизненного опыта, случайно полученной по ходу преобразований информации, слухов, страхов, эмоций и всего того груза текущих обстоятельств, под давлением которого всегда находятся руководители государства.