Вячеслав Никонов - 1612-й. Как Нижний Новгород Россию спасал

Однако уже 25 февраля по городам были разосланы грамоты с известием об избрании Михаила Федоровича. Послы от Земского собора к нему выехали из Москвы 2 марта.

Миссия была важной, и Собор выделил солидную делегацию во главе с Федором Ивановичем Шереметевым, который был и защитником Василия Шуйского, и одним из активных членов Семибоярщины. Это, вероятно, должно было подчеркнуть стремление Собора к примирению страны. В составе делегации были: боярин Владимир Иванович Бахтиаров-Ростовский, окольничий Федор Васильевич Головин, архиепископ Феодорит, архимандрит Дионисий и другие духовные лица. Но, заметим, что ни Минин, ни Пожарский, ни Трубецкой не вошли в состав делегации. Полагаю, потому, что кому-то необходимо было управлять страной до прибытия Михаила в Москву и готовить его коронацию.

Всем известна история о том, что поляки узнали об избрании Михаила Романова и решили захватить его в плен, но крестьянин Иван Сусанин спас его ценой собственной жизни. Некоторые историки, например Скрынников, ставят эту историю под сомнение: «Предположение, будто король Сигизмунд III, узнав об избрании Михаила Романова на трон, сумел опередить представителей Земского собора и королевские отряды прибыли под Кострому для пленения Романова ранее Федора Шереметева, кажется фантастичным. Сигизмунд III с армией бежал из России, где продолжалась гражданская война».

Конечно, Сигизмунда в России весной 1613 года не было, но по стране продолжали разбойничать многочисленные польские отряды, один из которых вполне мог охотиться за Михаилом Романовым. И Сусанин его действительно спас. Это подтверждают не только легендарные источники, но и жалованная грамота царя Михаила 1619 года, выданная крестьянину Богдашке Сабинину, зятю Сусанина. Там говорилось, что польско-литовские люди схватили Сусанина под Костромой и допрашивали его, где Михаил. «Про то ведая» и вытерпев пытки, Сусанин «про нас не сказал» и «за то польско-литовскими людьми был замучен до смерти». Но было ли это до избрания Михаила на царство или после, мы не знаем. Впрочем, какая разница.

Федор Шереметев с делегацией Собора выехал сначала в Ярославль, но по дороге выяснил, что Марфа Романова с сыном и двумя племянниками — Борисом и Михаилом Салтыковыми — отправились на богомолье в Ипатьевский монастырь под Костромой.

Послы еще только искали Михаила Романова, а страна уже начала присягать новому царю. 4 марта воевода Переяславля Рязанского информировал Москву, что жители его города уже принесли присягу. И вслед за этим последовали и другие города и веси. Легитимность Земского собора 1613 года и его решений не вызывала у людей никаких сомнений, что явилось основой прочности новой династии.

Делегация Земского собора увидела Михаила и сообщила новость о его избрании царем 14 марта в Ипатьевском монастыре. Михаил и его мать были немало озадачены. «Новый летописец» зафиксировал, что «пришли к нему, государю, и к матери его, великой государыне старице Марфе Ивановне, и пали все на землю: не только что плакали, но и вопль был великий. И молили его, государя, чтобы шел на свой царский престол, на Московское государство. Он же, государь, и мать его, великая старица, со слезами им отказывали, говоря, что он юн еще. И был же плач и прошение много часов, и кому против Божией десницы стоять, коли чему Бог повелевает быть, едва его государя и мать его, великую государыню, умолили. И пожаловала она, благословила на Московское государство сына своего, государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии».

Арсений Елассонский уверял, что уговоры Михаила продолжались даже несколько дней: «Он же после усиленной просьбы и мольбы преосвященнейшего архиепископа рязанского кир Феодорита, и преподобнейшего великого архимандрита великой лавры святой и живоначальной Троицы кир Дионисия, и прочих архимандритов, и игуменов, и протоиереев, и воевод, и всего народа, и госпожи Марфы монахини, матери его, после многих дней просьб и молений, принял скипетр из рук преосвященнейшего архиепископа рязанского кир Феодорита в великой церкви святой Троицы великой лавры святого Ипатия, вблизи города Костромы, в четвертое воскресение святой великой четыредесятницы, в каковое воскресение была великая радость у всех жителей в том городе и во всей великой России».

Михаилу потребовалось полтора месяца, чтобы после этого прибыть в Москву. И дело было не только в весенней распутице. Крайнюю тревогу в Костроме вызывала ситуация в Казани, которая в избрании царя не участвовала, считая себя чуть ли не суверенным государством. Весной 1613 года по приказу земских властей Казань собрала рать и направила в столицу. Весть об избрании царя застигла казанских воевод в Арзамасе. Посланцы Земского собора призвали казанцев немедленно принести присягу Михаилу, но их предводитель дьяк Шульгин наотрез отказался, заявив: «Без казанского совета креста целовати не хочу». Шульгин решил спешно вернуться в Казань, замаячила опасность сепаратизма. Власти поспешили снарядить погоню и арестовали Шульгина в Свияжске. Он умрет в сибирской ссылке.