Виктор Бабушкин - Врач Е. П. Серебренникова

— Как я ни сожалею, но я вынуждена вам отказать. Видите ли, курсы только что открыты. Нас на каждом шагу подстерегают трудности. И мы увеличим эти трудности, если начнем нарушать утвержденные государем правила. Ведь вам ничего не стоит подождать один год до следующего набора.

Ермолова дает понять, что дальнейший разговор бесполезен, и углубляется в перелистывание каких-то бумажек, но Евгения не уходит. Смуглое лицо ее побледнело и будто осунулось. «Вам ничего не стоит, вам ничего не стоит», — повторяет она про себя. Как можно из жизни выкинуть целый год? Опять Екатеринбург? А дальше что?.. Наконец, она зло произносит:

— Не за отказом я ехала из Екатеринбурга.

— Но вы заставляете меня идти против закона.

— Поверьте, я так хочу учиться! Хочу много знать! Я буду хорошо учиться, — говорит Евгения и не слышит своего голоса.

Ермолова удивленно смотрит на темно-каштановые волосы девушки, заплетенные в толстую длинную косу, на простенькое коричневое платье, на ее темные глаза, из глубины которых льется какой-то удивительно живой свет, и в сердце инспектрисы затеплилось что-то мягкое, человеческое.

— Так вы из Екатеринбурга? — спросила она.

— Да.

Инспектриса неожиданно заинтересовалась судьбой Евгении. Она расспросила девушку о родном городе, о ее семье. После получасовой беседы они расстались довольные друг другом.

Через несколько дней Евгения узнала, что ее допустили к приемным экзаменам. Сдача экзаменов прошла успешно. Евгения Солонинина становится слушательницей женских врачебных курсов при Петербургской медико-хирургической академии.

Студенты медико-хирургической академии испытывали большие материальные затруднения. Стипендию получали только некоторые из них. Почти все студенты, в большинстве своем дети мелких чиновников, зарабатывали деньги частными уроками. Небольшую материальную поддержку оказывало им «Общество для вспомоществования нуждающимся студентам».

Еще более тяжелое положение было на женских курсах. «Врачебные ведомости» сообщали в 1877 году: «Более ¼ слушательниц (женских курсов) находятся в нищете, существуют случайными пособиями частных лиц и продолжают курс, благодаря лишь своей неослабной энергии».

Многие слушательницы из-за болезни или смерти не смогли окончить курсов. А те, кому все же удавалось получить диплом об окончании курсов, навсегда подрывали свое здоровье. Показателен такой факт. В 1877–1879 годах женские курсы закончили 111 человек. Через четырнадцать лет в живых из них остались 73 человека. Это давало тогда повод говорить о вымирании врачей-женщин.

Студенты много времени отдают лекциям и практическим занятиям. Но только специальные знания не удовлетворяют их. Взгляды на жизнь, свое мировоззрение студенты формируют в дружеских беседах, в жарких спорах, в совместном чтении. В медико-хирургической академии и на женских врачебных курсах ключом била общественная жизнь. Здесь активно действовала группа революционно настроенных студентов, связанная с народниками. Эта группа распространяла легальную и нелегальную литературу, организовывала кружки, призывала учащихся идти в народ.

Евгения Солонинина принимала активное участие в общественной жизни врачебных курсов. Помимо медицины, она глубоко интересовалась общественными науками, искусством. По инициативе Евгении на курсы был приглашен юрист Сергиевский, который в течение четырех месяцев читал девяти курсисткам лекции по уголовному судопроизводству.

Большое влияние на развитие Евгении и ее подруг оказала деятельность известного земского врача И. И. Моллесона, автора книги «Земская медицина», изданной в 1871 году, и ряда статей. Об этом Е. П. Серебренникова писала в 1890 году И. И. Моллесону, поздравляя его с 25-летием врачебной деятельности.

«…Иван Иванович! 25 лет тому назад вы вступили в общественную жизнь. Деятельность ваша началась в ту светлую, молодую пору, которую переживало наше отечество — в эпоху шестидесятых годов.

Хорошее было время!..

Вместо профессорской кафедры, для которой вы предназначались университетом, вы отправились земским врачом в русскую деревню.

Действительность не замедлила дать себя знать.

Земский врач 60-х годов, кроме светлой головы и горячего сердца, ничем не располагал: не только не было больниц, аптек, помощников, даже пациентов не было, хотя кругом свирепствовали болезни и косила смерть. Мужик не шел к врачу, и врачу негде и нечем было лечить его… Ум терялся, не зная за что взяться… Надо было работать над организацией земской медицины, выбирая между разъездной и стационарной системой, а пока не устроятся больницы, надо странствовать то в телеге, то верхом — по деревням и избам, — во всякую непогодь и притом часто нежеланным и непрошенным гостем, соперником знахаря и всех его сторонников. А кругом невежество массы, претензии общества, недостаток средств у земства…