Николай Чикуров - Комбриг П. Деткин

Сотни верст исходили разведчики по Бирскому и Осинскому уездам, выясняя сложную, чуть не каждый день меняющуюся обстановку. Вот и сейчас разведка донесла, что только до села Тауш можно ехать свободно, а дальше рыскают разъезды Туровских банд. Деткин решил побывать в Атняше, но вскоре и в этом направлении попал под обстрел. Меняя лошадей в деревне Темный Починок, командир узнал, что Атняшинский исполком разогнан кулаками и что в Тюинск тоже наведываются повстанцы. «Как так?» — недоумевал Павел Иванович. Ведь, уезжая с отрядом в Бирск, он оставил комендантом Тюинска надежного, казалось бы, парня — Сергея Шестакова, и вдруг повстанцы?..

Отряд пришел в Тюинск под вечер. Деткин объявил о митинге. Люди собрались быстро. Митинг прошел удачно и закончился вступлением в отряд новых добровольцев.

…Темнело. Павел Иванович, несколько дней почти не слезавший с коня, чувствовал сильную усталость. Присев на завалинку, он задумался. До чего же неустойчива обстановка в округе! Везде, где ни пришлось побывать за последнее время, беднота стояла за Советскую власть, но кулачество упорно не сдавало свои позиции. Пользуясь слабостью или отсутствием красных дружин в этих местах, кулаки то здесь, то там разгоняли органы новой власти, расправлялись с ее активистами. Не имея связи с Бирском, Деткин поневоле должен был довольствоваться теми сведениями, которые удавалось собрать в деревнях. А сведения эти с каждым днем тревожили все больше. Теперь угроза шла уже не только от местного кулачества. Упорно ползли слухи, что с востока и юга наступают хорошо вооруженные белые войска. Какова их численность и где они сейчас? Было над чем подумать Деткину.

— Вот ты, оказывается, где устроился! — прервал размышления знакомый, но охрипший от волнения голос.

Деткин поднял голову. Перед ним в офицерском мундире с погонами и белой лентой через плечо сидел на лошади Сергей Шестаков, тот самый, который был оставлен комендантом Тюинска.

— Что это значит? — резко спросил Деткин.

Вместо ответа Шестаков выстрелил. Пуля прожужжала возле Деткина и впилась в бревно. Быстро выхватив наган, красный командир тоже выстрелил. На звуки пальбы сбегались бойцы отряда. Шестаков повернул лошадь и ускакал, оставляя на земле кровавый след.

Деткин объявил тревогу. Мало того, что Шестаков оказался предателем. Он даже осмелился открыто показаться в селе, где стоит красный отряд. Это неспроста. Видимо, кулаки чувствуют за собой какую-то новую военную силу. Действительно, вскоре разведка сообщила, что неподалеку появился неизвестный отряд примерно из ста человек, среди которых много офицеров. При таком численном перевесе врага Деткин решил избежать боя и отступить в Рябковскую волость Осинского уезда.

Для установления связи с рябковцами отправился ближайший помощник Деткина Иван Катаев. Секретный пост рябковцев встретил посланца настороженно, приняв Катаева за переодетого белого офицера. Ивана в Рябки не пропустили, а о случившемся дали знать волостному военкому Василию Лукичу Глухову. Под вечер у мельницы на реке Таныпе состоялась встреча деткинцев и рябковцев. Хозяева приняли гостей с радушием, но чувствовалось, что полностью им все же не доверяют. Чтобы не обострять обстановку излишней настойчивостью, Деткин решил в Рябках не ночевать и увел отряд в деревню Березовку, где жили его родственники. Военком Глухов со своим бойцом Сергеем Шаймеровым скрытно проследил за поездкой и ночевкой деткинцев. Поведение пришельцев рассеяло его подозрения.

На другой день деткинцы и рябковцы встретились уже как друзья. 20 июля состоялся волостной съезд бедноты и бывших фронтовиков. На нем выступили председатель волостного исполкома Устюгов, военком Глухов и командир отряда Деткин. Из ста двадцати участников съезда шестьдесят решили вступить в красный отряд, некоторые захотели еще подумать. Чтобы активно воздействовать на ход раздумий, по окрестным населенным пунктам разъехались агитаторы.

Через несколько дней закончилось формирование красного батальона из бедняков и середняков Рябков, Есаула, Баранова, Улыка, Атряшки, Козьмяша и других деревень. Появился кавалерийский отряд, начал сколачиваться обоз. Сложнее всего обстояло дело с вооружением. Не было пулеметов. Правда, из окон кулацкого дома, где расположился штаб батальона, грозно торчали стволы «максимов», прикрытых зелеными палатками, но «пулеметы» эти были сооружены из обрезков водосточных труб с закрепленными внутри стволами винтовок.