Николай Чикуров - Комбриг П. Деткин

Все должностные лица, государственные учреждения и отдельные граждане обязаны оказывать всевозможное содействие ему лично или им уполномоченным лицам.

Железнодорожная, пароходная и почтово-телеграфная администрация обязаны вне очереди исполнять все его требования.

В случае неподчинения и неисполнения его распоряжений ему предоставляется право принимать самые суровые меры по законам военного времени, вплоть до расстрела на месте».

Одним из первых мероприятий, проведенных Деткиным в соответствии с его широкими полномочиями, стала мобилизация новобранцев для численного пополнения бригады. Из них был сформирован учебный батальон под командованием Н. И. Глухова. Новички получали здесь самые необходимые военные знания и направлялись по полкам.

Мобилизация оказалась очень своевременной. В конце августа белые перешли в решительное наступление почти на всех участках обороны Второй армии. Штаб армии переехал из Сарапула в Вятские Поляны. В полосе 1-й Бирской бригады активизация белых началась 20 августа налетом на железнодорожный разъезд Карманово, что в пятидесяти километрах юго-восточнее Сарапула. Здесь находилась четвертая рота 2-го полка. Несмотря на потери, белые непрерывно атаковали позиции роты. Израсходовав боеприпасы, красные бойцы под натиском превосходящих сил противника вынуждены были отступить. Налет на Карманово показал, что действующая в районе Сарапула ижевско-воткинская добровольческая дивизия белых решила отбросить бригаду Деткина на восток и соединиться с белыми добровольческими полками, идущими с юга, со стороны Бирска. Но и отступление бригады на восток не было выходом из положения. В этом случае она попадала под удары мятежных чехословаков, действующих в районе Красноуфимска. Оставалось только обороняться. Штаб бригады принял решение рассредоточить части своеобразным треугольником, стороны которого были обращены на противника. Этот огненный треугольник должен был надежно защитить большой участок дороги Красноуфимск — Сарапул.

На рассвете третьего сентября на одном из участков обороны бригады раздались артиллерийские выстрелы. Бойцы плотнее прижались к земле, готовясь отразить очередную белогвардейскую атаку. Велика была их радость, когда в цепи стало известно, что это подали голос два трехдюймовых орудия — первые в бригаде орудия, только что присланные по распоряжению штаба армии. Не велика огневая мощь двух трехдюймовок, зато значение их для морального состояния красноармейцев трудно было переоценить. Оборона бригады заметно окрепла. А вот каково состояние раненых, которых с каждым днем становится все больше? Ведь пополнения теперь взять негде, дорог каждый возвращающийся в строй.

Комбриг пришел в лазарет неожиданно. Была уже ночь. Раненые спали. Лишь кое-кто из них стонал в забытьи. Деткин тихонько обошел ряды коек, занимавших просторный кулацкий дом, и открыл дверь в пристрой, где находились операционная и комната для лазаретного персонала. Склонившись над столом, спала дежурная сестра, одна из тех двух, которые прибыли в бригаду с Бирским ревкомом. Прикрученный фитиль керосиновой лампы бросал скупые блики на русые кудри сестрички. «Притомилась, — подумал комбриг. — Тяжело им приходится. Медикаментов в обрез, раненые поступают каждый день, врачей нет, свободных коек нет…» Деткин вспомнил, как вчера эта самая сестра требовала от него разрешения занять под лазарет еще один дом. Она наступала, горячилась. А комбриг смотрел на ее красивое, с ямочками, лицо и думал, какое все-таки не женское дело война, захлестнувшая Софью такими заботами, которые даже не каждому мужчине под силу. Сестричка тогда поняла его долгое молчание как отказ и чуть было не заплакала. Вспоминая вчерашнее, Деткин опять задумался: «Да, не войной бы ей теперь заниматься вдали от дома, а семью строить. По-настоящему строить, не как это у меня случилось. Шесть лет, пока служил на флоте, не видел жену и лучше бы вообще встречи с ней не было после разлуки. Порвал с ней, когда узнал все». Павел Иванович так тяжело вздохнул, что Софья вскочила и испуганно вытянулась перед Деткиным.

— Товарищ комбриг! Дежурная по лазарету старшая сестра Павлова…

— Тише, тише… Осмотрел я ваше хозяйство, Софья Иосифовна. Порядок у вас полный.

— Мне показалось вчера, товарищ комбриг, что вам с вашими заботами не до меня с заботами моими. Слишком уж велика разница между тем и другим. Но для меня уход за ранеными — это все. Им нужен покой, а здесь такая скученность…