Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Но союз двух королей (Максимилиана и Жуана) не состоялся, и селение на Груланде больше не поминалось, как и она сама. Жуану, по всей видимости, вполне хватало новооткрытого пути в Индию, так что Максимилиану надо было бы обратиться не к нему, а к северным приморским королям, что, подозреваю, он вскоре и сделал. О следах таких контактов, всегда секретных, чаще всего можно судить лишь косвенно — по их следствиям. В данном случае, по начавшейся вскоре же активности северных государств.

Итак, письмо Мюнцера представляется мне первым известным науке призывом искать СВ-проход. Призыв состоялся за 60 лет до первого известного нам появления англичан на русском Севере, и факт письма делает более понятными упомянутые выше загадочные карты: судя по ним, проход в Китай начали искать в Арктике намного раньше, чем принято писать.

Но вернемся к Герасимову и Торну. Среди поверивших им людей были и такие безоглядные, которые поплыли прямо на север в уверенности, что там, за льдами, встретят теплое море, согреваемое всё лето незаходящим солнцем. Именно так пропал первый известный нам корабль, ушедший около 1530 года прямо на север в расчете повернуть, миновав льды, на восток.

Карта 1508 года наводит на мысль, что так плавали и раньше. Видны две возможности: либо подобный корабль вернулся в Европу, но доклад был засекречен и забыт, либо он погиб, но кто-то с него уцелел, доставил в Европу карту плавания, и она не погибла, хоть путь её в атлас нам и неизвестен.

Но можно ли было таким путём (через высокие широты) попасть к Северной Земле? Сейчас — нет, а тогда было вполне вероятно. Ведь в начале и середине XVI века ледовая обстановка была гораздо мягче, чем впоследствии. Неведомый корабль, влекомый западным ветром и льдами, вполне мог пройти к Северной Земле, проплыв севернее Новой Земли.

Для сравнения: Виллем Баренц, великий голландский мореплаватель, зимуя на севере Новой Земли в 1596–1597 годах (когда уже вовсю шло похолодание), трижды за зиму видел чистое ото льдов море. Через несколько лет другие голландцы прошли летом оттуда еще 300 миль к востоку (т. е. почти до видимости Северной Земли) по чистому морю. Подробнее см. [Ч-З].

В 1625 году английский географ Сэмюэл Пёрчес издал огромную сводку «Пилигримы», где собрал необозримую массу сведений о путешествиях — от древних странствий, изложенных в Библии (например, исход евреев из Египта) до самых новейших, описанных к 1624 году. Её сто лет назад переиздали в Глазго в двадцати томах [Purchas, 1905–1907], и один лишь указатель занял 2/3 последнего тома. Путешествия в Северный океан составили 13-й том, и в этом томе нет ни слова о путешествиях за 1557–1575 годы — а нас как раз интересует это время. Неужели 19 лет никто не плавал на север?

Конечно плавали, и много. Между прочим, в послесловии к русскому изданию Блона читаем: «в поисках Северо-Западного и Северо-Восточного проходов, во время китобойного промысла погибли сотни кораблей». Добавлю: ветры и льды заносили их во все уголки Арктики, и кто-то вполне мог высадиться на Северной Земле. Но что стало с ними дальше? Неужели кто-то смог выйти к людям в Сибири? Это же невероятно далеко. Однако вот карта, она есть, и не одна, значит, люди там побывали, и нам следует понять, как.

Принято считать, что если нет документов, то и говорить не о чем, но так ли уж совсем их у нас нет? Прежде всего, сами карты. Обе приведенные выше карты помещены в самых известных изданиях своего времени, а карта, если она надёжно датирована, есть основной документ исторической географии. И затем — на какие, собственно, документы мы могли бы рассчитывать? Отчёт капитана или штурмана? Вахтенный журнал? Но экспедиция вполне могла быть секретной (они таковыми были часто). Рассказы участников? Да, они неизбежны, но им редко верят и вскоре забывают.

Конечно, если бы капитан или штурман вернулся в Европу и отчитался перед хозяевами корабля и грузов, современники, вернее всего, узнали бы о его путешествии, даже секретном. Но ведь карта могла быть доставлена горсткой уцелевших неграмотных матросов и продана в портовом кабачке. Могло уцелевших не быть вовсе: русские поморы могли наткнуться где-нибудь между Енисеем и Обью на последний лагерь погибших и привезти карту в Россию. Похожее бывало (см., например, [Магидович, 1967, с. 227]).

А может быть, Таймыр попал к западным картографам из морских карт Китая, до нас не дошедших? Вряд ли: как раз к востоку от Таймыра на всех названных картах очертания берегов совершенно фантастичны, то есть китайцы там, вернее всего, не плавали. Но, может быть, китайцы спустились по одной из двух рек до моря и поднялись по другой? Идея выглядит безумной, но фактически мне возразить на неё нечего — китайцы и не такие чудеса выделывали. Например, они уже 900 лет назад знали, что на севере есть пролив, отделяющий их страну от более восточного материка (см. Прилож. 1). Они же, надо полагать, доставили на Камчатку античные монеты [Марков, 1949].