Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Кто строил стан, неясно, но мы знаем, что в ту зиму жили там казаки-беглецы из Якутского острога и Меркурьев с товарами.

Зимуя, отряд Дежнёва (выжило 12 или 13 человек) убедился, что Чаун необитаем (а нынешний Анадырь был до походов Дежнёва и Стадухина заселён). Вернуться на Колыму без добычи они не имели права и лето 1649 года, вернее всего, уделили заготовке еды и шитью одежды и обуви из шкур. Осенью перешли в половодье («по полеводе») на нынешний Анадырь и стали строить «ясашное зимовье» — избы и амбары. Отряд Никиты Семёнова, пришедший с Анюя в апреле 1650 года, нашёл уже готовое зимовье. Туда же «снизу Анандыри» (т. е. с прежнего «стана» на Чауне) тот же Меркурьев повёз для Дежнёва еду и одежду, но его отряд был ограблен и (частично?) истреблён Стадухиным.

Когда отряд Дежнёва пополнился горсткой беглых, а также отрядом «гулящих» казаков и охотников во главе с Никитой Семеновым, они вместе смогли объясачить анаулов по среднему течению Анадыря [149] В том же году анаулов пытался вновь объясачить Стадухин, прибывший на Анадырь по Анюю, но взять с них было уже нечего, и он стал их просто уничтожать. Узнав про это, Дежнев, человек отнюдь не мягкий и не добрый (см. статью «Характер освоения Сибири» в книге 4–11), всё же возмутился: «И яз, Семейка, с товарищы пришел к тому Анаульскому острошку к нему, Михайлу, с товарищы и стал ему говорить, что делает он негораздо, побивает иноземцов без розбору. И он, Михайло, говорил, то де люди неясашные…» [РАЭ, с. 134]. Видимо, Стадухин вовсе не считал за людей тех, кто не мог уплатить ясак. (После походов Стадухина никаких сведений об анаулах нет. Анаулы «за непокорность были совершенно истреблены» [Сгибнев, 1869, № 4, с. 67, 69].) Стадухин стал преследовать Дежнева, и тот был вынужден скрываться. Он был тогда беднее Стадухина и рядовой казак, поэтому не мог рассчитывать, что спутники примут его сторону, и предпочел уйти на Пенжину. Стадухин и Дежнев донесли друг на друга, и в 1656 году из Якутска был направлен приказчиком в Анадырское ясачное зимовье стрелецкий сотник Амос Михайлов с грозным предписанием «ни на какие службы не посылать» ни самого Дежнева, ни его людей, прежде строгого «розыску» [Оглоблин, с. 261], что означало пытку. Дежнев, принявший у себя многих беглых, сильно рисковал, однако Амос до Анадырского зимовья ехал очень долго и не доехал. По новому наказу вместо него прибыл Курбат Иванов и о розыске речи не вёл [Белов, 1948, с. 105]. Дело, как водится, замяли. . Это Дежнёв в последующих записях называл своею первой основной заслугой.

Вскоре, теснимый Стадухиным, он учинил неудачный поход на реку Пенжину («Пянжын»), а путь к ней лежит тоже от среднего Анадыря. То есть Дежнёв действительно был на среднем Анадыре. Был ли он на нижнем (на пятнадцать вёрст ниже нынешнего с. Марково), данных нет.

После неуспешной попытки открыть Пенжинский край, Дежнёв оставил это дело Стадухину, а сам ушел со своим отрядом на морской промысел, причём несомненно на арктический берег. Там Дежнёв «отгромил» женщину Федота, сообщившую о судьбе погибшего отряда.

Достиг ли Дежнёв Тихого океана, неясно. Возможно, его открыл (с севера Тихий океан ещё никому в Европе не был известен) знаменитый первопроходец Курбат Иванов, сменивший Дежнёва в 1659 году в должности анадырского приказчика и уже известный тогда как первый русский, дошедший до Байкала (1643 г.). Во всяком случае, Курбат заведомо спустился по Анадырю и вышел в Берингово море, что видно из его отписки [РМ, с. 268–271]. Есть мнение, что Анадырский острог отстроил тоже Курбат Иванов:

«С приходом Иванова начался „государственный“ период существования Анадырского острога. То есть именно Иванов сделал острог из зимовья, установив загородню и построив аманатскую избу» [Кречмар, с. 182].

Второй своей основной заслугой Дежнёв полагал открытие моржовой корги. Его слова: «А зверей промышлять ходили четыржды» естественно понимать как 4 похода на эту коргу. Она, тем самым, была сравнительно недалеко. Лишь одна корга удовлетворяет всем свидетельствам — лежбище у мыса Песчаного в Малом Чаунском проливе, однако спор со Стадухиным шел явно не за неё. Возможно, что они вообще имели в виду разные объекты: Стадухин — коргу за мысом Аачим, Дежнев же — коргу у мыса Песчаный.

Дежнёв нигде не сказал о том, что открыл две корги, но после его отбытия на Колыму Курбат Иванов описал в 1660 году (пустую) коргу на Беринговом берегу, и её открытие часто приписывают Дежнёву (см. Прилож. 4).