Томас Вебер - Становление Гитлера. Сотворение нациста

Как свидетельствует более ранний призыв Гитлера к гению стать новым вождём Германии, было бы странно доказывать, что он просто хотел играть роль «барабанщика» для какого-то другого, нового гения. Так как в соответствии с идеями времени гении были не общепризнанными фигурами, но людьми с прошлым и историями жизни, очень похожими на его, то почему бы ему хотеть быть «барабанщиком» для личности, как он сам, а не быть этой личностью самому? Более того, сам факт того, что в 1921 году Гитлер принял положение вождя NSDAP на том условии, что ему будут даны диктаторские полномочия, указывает на человека, который не желал быть просто пропагандистом для кого-то другого.

Книга Гитлера 1923 года демонстрирует, что не только другие люди видели в нём «мессию», но и — как уже показала размолвка с Дитрихом Экартом летом — он сам так считал. В его автобиографическом очерке постоянно используется библейский язык, доказывая, что изданная под именем Кёрбера книга должна «стать новой библией сегодняшнего времени, так же, как „Книга немецкого народа“!» В ней также используются такие термины, как «святой» и «спасение». Более важно то, что она прямо сравнивает Гитлера с Иисусом, уподобляя заявленный момент его политизации в Пазевалке воскрешению Иисуса:

Этот человек, предначертанный к вечной тьме, который в течение этого часа вынес мучения на безжалостной Голгофе, который страдал телом и душой; один из наиболее несчастных среди этой толпы сломленных героев: глаза этого человека будут открыты! Спокойствие будет возвращено его перекошенным чертам. В исступлённом восторге, который даруется только умирающему пророку, его мёртвые глаза будут наполнены новым светом, новым блеском, новой жизнью!

Временами Гитлер прежде сравнивал и себя, и свою партию с Иисусом или описывал Иисуса как свой образец для подражания. В других ситуациях Гитлер также не давал повода сомневаться в том, что он уже видел себя спасителем Германии. Не только в преддверии Второй мировой войны и во время конфликта, когда он переживёт несколько попыток ликвидировать его, Гитлер поверит сам, что он охраняется «провидением». Но он рассматривал себя избранным «провидением» уже в 1923 году, как стало очевидно во время одного из уикендов в сентябре и октябре, которые он и Альфред Розенберг провели с Хелен Ханфштэнгль в летнем доме Ханфштэнглей в Уффинге на Штаффельзее, в маленькой живописной деревне у подножия Альп. Во время этих уикендов с хозяйкой дома Розенберг и Гитлер проводили время любимым образом последнего: в его красном Мерседесе они исследовали замки и деревни, лежавшие у подножия Альп, даже хотя Гитлер никогда не выучился водить машину сам. Если мы можем поверить свидетельству Хелен, он сказал ей в одном случае, когда его автомобиль оказался в канаве, но они не были ранены: «Это будет не единственный случай, который оставит меня невредимым. Я пройду через них все и добьюсь успеха в моих планах».

Причина, по которой Гитлер, несмотря на то, что он видел себя как мессия и спаситель Германии, тем не менее, время от времени претендовал на роль просто «барабанщика» для кого-то другого, совершенно проста. Он вынужден был пытаться совершить невозможное: с одной стороны, он желал разрекламировать свой собственный национальный образ посредством публикации книги и изданием изображающих его фотографий и тем самым поставить себя в положение, из которого он мог возглавить национальную революцию. С другой стороны, он был зависим от поддержки как от консерваторов баварского политического истэблишмента и Людендорфа, так и от консерваторов севера, и он хотел прийти к власти на их спинах. Вкратце, он старался напрямую продать себя консервативным кругам Германии и пытался создать впечатление, что его поддержка среди них уже была больше, чем она была в действительности, в то же время стараясь избежать антагонизма с их вождями.

Поскольку у Людендорфа, равно как и у других консервативных лидеров в Баварии и на севере, были свои собственные политические амбиции, и они видели в Гитлере инструмент, который они могли использовать для своих собственных целей, Гитлер в течение лета и осени 1923 года должен был делать вид, что он охотно играет эту роль. В нескольких сохранившихся письмах, которые Людендорф написал Кёрберу как до, так и после приближавшегося путча, он всесторонне размышляет о различии между «национальным» и « völkisch » видениями Германии. Письма также пространно обсуждают наследие Бисмарка. Однако вождь NSDAP не фигурирует в них. Отсутствием упоминания Гитлера письма показывают, что Людендорф рассматривал его просто как инструмент для продвижения своих собственных планов.