Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

И в итоге саботажникам удалось спровоцировать войну в Чечне.

ЧТО ЖЕ ПРОИСХОДИЛО?

Ведь все бывшие секретари обкомов, крайкомов, автономных республик и областей фактически автоматически перетекли в кресла президентов, губернаторов, глав администраций, терлись боками в администрации Президента и в правительственном аппарате. Даже бывшие армейские политработники перекрасили свой ГЛАВПУР в Управление по воспитанию личного состава. Те, что были половчее, пристроились в банках, акционерных обществах и даже в театрах на президентских, председательских и директорских постах.

Увы, теплых мест хватило далеко не всем. Огромная армия бездельников, вскормленная КПСС и состоящая из бесчисленных секретарей цехкомов, завкомов, райкомов сидела в отдельных кабинетах повсюду, имея власть, деньги и особые привилегии. От них главным образом зависело: получит или нет любой работник повышение по службе, улучшит ли свое жилье, съездит ли в дом отдыха, а уже тем более куда-нибудь заграницу. Они опутывали все предприятия сетью стукачей, смыкаясь со своим боевым отрядом в глобальной слежке за всем населением страны. Новая эпоха, а особенно указ Президента, запрещающий иметь какие-либо парторганизации на предприятиях, лишил их «хлебных» должностей и власти. А было их, считая вместе с разными освобожденными комсоргами, членами бюро и придурками из аппарата, миллионы, которые ничего не хотели, а главное, не умели делать.

«Золото партии» делилось без них.

В отчаянии, как брошенные псы, они начали сбиваться в стаи, плодя десятки коммунистических партий самого различного толка.

А после провала октябрьского путча у них появился и общий лидер — Геннадий Зюганов.

Сразу же после окончания Орловского пединститута, где Зюганов подвизался в секретарях комсомольской организации, он решил не идти по тернистой тропе народного образования, а сразу прильнуть к сосцам партийного аппарата, кормившего своих чад льготами и привилегиями. В итоге несостоявшийся школьный учитель пробился через Орловский горком партии в инструкторы идеологического отдела ЦК КПСС, где несчастный провинциал просто умирал от зависти, глядя на разных завсекторами и завотделами, не говоря уже о секретарях, поскольку был прикреплен к спецраспределителю низшего разряда.

Возможно, что Зюганову удалось бы в итоге выбиться в завсектором или замзавотделом ЦК, если бы не грянула горбачевская перестройка. И тут он увидел свой шанс.

Никому не известный тогда заштатный партийный инструктор начинает с того, что убивает свою дорогую родительницу КПСС, организовывая вместе с Полозковым Российскую коммунистическую партию, которой никогда не было, поскольку все, начиная с товарища Сталина, отлично понимали, что　стоит такую партию создать, как КПСС развалится вместе с Советским Союзом. Шмыгнув, как крыса с тонущего корабля, в компартию России, товарищ Зюганов получил боевое крещение 12 июня 1990 года. В этот день глава Верховного Совета Борис Ельцин внес в повестку дня съезда народных депутатов РСФСР «Декларацию о суверенитете России» и все восемь сотен коммунистов радостно потянули руки вверх. Если Россия станет суверенной, то не станет и КПСС, и тогда на массу вакантных мест хлынет номенклатура компартии России! Это ли не мечта всей жизни!

Ни Зюганов, ни его сообщник Купцов даже не пикнули, когда Ельцин «для разрядки» запретил КПСС после августовского путча.

Бывший вице-президент Руцкой, который после выхода из тюрьмы ударился в воспоминания о тех бурных днях, пишет в одной из своих книг: «Указом Ельцина с 6 ноября прекращена деятельность КПСС и Компартии РСФСР на территории России. Авангард предателей от КПСС и КП РСФСР, попрятавшись по щелям, послушно замолчали, не издавая ни звука протеста».

Зюганов тогда объяснял свое молчание тем, что поскольку коммунисты дискредитированы, коммунистическая идея ошельмована, надо искать другую вывеску.

Казалось, что под ним обрушился весь мир.

Одно время безработный член ЦК сотрудничал в Российско-американском университете, созданном, как он сам позднее признался, на деньги ЦРУ. Для этого института Зюганов писал доклады и аналитические обзоры, чем и кормился.

Затем он нашел себе прибежище под крышей, различных национал-патриотических фронтов, которые на старой партийной идее борьбы с мировым сионизмом размножались в те дни как кролики. Верный ленинец Зюганов сразу почувствовал родную обстановку. Совсем как на закрытых совещаниях идеологического отдела ЦК, на которых инструкторам определяли главное направление идеологической борьбы. Там Зюганова приняли очень тепло, он постоянно сиживал в президиумах, сопредседательствовал, словом, был свой среди своих. Там же произошла у него в высшей степени полезная и не менее приятная встреча с Александром Баркашовым. Под его бескорыстным наставничеством товарищ Зюганов зазубривал новые для себя понятия «русская идея», «возрождение национального сознания на борьбе с инородцами» и «борьбы с евреями как с главными врагами православия».