Ирина Полякова - Мифы о прошлом в современной медиасреде. Практики конструирования, механизмы воздействия, перспективы использования

В XX веке идеология стала интерпретироваться главным образом через политическое преломление, атрибутивными характеристиками чего оказывались пропагандистские и агитационные компоненты. Отдельно стоит отметить, что термин «идеология» сегодня часто употребляется в негативном смысле, что объясняется историческими событиями, бросившими тень на само понятие идеологии: коммунизм, германский национал — социализм. По этой же причине затруднено и обсуждение темы «политика и миф».

Специфика сегодняшних идеологий связана с тем обстоятельством, что сейчас нередко имеет место взаимопроникновение между идеологиями и различными политическими программами, что фактически делает невозможным проведение четкой демаркационной линии между сферами политики и идеологии. В результате мы начинает считать идеологически заданными любые внятные траектории политического поведения.

Во многих странах современного мира можно зафиксировать отсутствие реального непосредственного воздействия идеологических составляющих на функционирование государства и общества. Это объясняется широким распространением отлажено работающих демократических институтов и процедур, обеспечивающих действенность так называемой системы сдержек и противовесов, в частности, при принятии тех или иных определяющих политических решений. При этом скорее исключениями являются государства с тоталитарным и авторитарным политическим режимом, в которых идеологические воздействие приобретает четкие, институционализированные формы, зачастую восходящие к эпохам становления государства в целом или отдельных его социальных классов.

Нельзя сбрасывать со счетов и мнение о возникновении идеологии вместе с классовым обществом, в результате чего идеология начинает характеризоваться как обслуживающая интересы определенного класса. В частности, К. Маркс отмечал следующее: «Класс, имеющий в своем распоряжении средства материального производства, располагает вместе с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчиненными господствующему классу» [21] Маркс К. Немецкая идеология; пер. с нем. // Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы. — М.: Академический Проект, 2010. С. 430. .

Далее уже к М. Селиджеру [22] См.: Seliger M. Ideology and Politics. — London: Alien & Unwin, 1976. 352 p. восходит традиция разграничения фундаментальной идеологии, предстающей в теоретических трудах, и идеологии оперативной, состоящей в системе аргументации, которая поддерживает проводимую политику.

Обобщая идеи М. Селиджера, К. Флад приходит к выводу, что фундаментальная и оперативная идеология структурно схожи, с тем лишь различием, что «…если в фундаментальной идеологии доминируют предписания морального характера (основные аксиомы, ценности, конечные цели), то в оперативной идеологии не меньшее, а то и большее значение приобретают технологии, т. е. принципы действия» [23] Флад К. Политический миф. Теоретическое исследование; пер. с англ. — М.: Прогресс — Традиция, 2004. С. 24. . Кроме того, К. Флад задается вопросами о содержании взаимосвязи между идеологией и формированием реальной политики, полагая, что ориентация идеологии на практические действия становится причиной ее связи с организованными участниками политической жизни, например, с партиями или прессой [24] Там же. .

Вслед за М. Селиджером и К. Фладом ряд исследователей (С. Малешевич [25] См.: Malesevic S. Identity as Ideology: Understanding Ethnicity & Nationalism. — Hampshire; New York: Palgrave Macmillan, 2006. 253 p. , В. Н. Первушина [26] См.: Первушина В. Н. Идеология в современной России // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Философия. 2015. № 2. С. 132–139. ) также, но уже под несколько иным углом зрения, выделяет в идеологии два уровня — ценностно — нормативный и операциональный. При этом ценностно — нормативный уровень охватывает идеальные универсальные конструкции (публикации, рукописи и тексты, которые имеют существенное значение для общества), и «сильное ядро утопического мышления» [27] См.: Первушина В. Н. Идеология в современной России. С. 135. ; а операциональный уровень идеологии охватывает повседневную жизнь, социальную психологию, обобщенно выражающие «…устойчивое образование типа социального или национального характера, а также нравы, традиции, обычаю, вкусы» [28] Там же. С. 136. .