Бэлла Шапиро - Русский всадник в парадигме власти

В изучении собственно культа коня оформилось четыре подхода [30] Шапиро Б. Л. Конь и всадник в мифах и образах русской культуры // Альманах НОКО России «Мир культуры и культурология». Вып. VI. СПб., 2018. С. 209–215. . Тотемические представления, в соответствии с которыми сопогребение человека с конем есть отголоски верований в их тотемное родство, не получили подтверждения. Согласно хтоническому подходу, конь олицетворял божество потустороннего мира. При рассмотрении роли коня с утилитарно-практической стороны обыкновенно выделяются его функции как погребального инвентаря, транспортного средства (отвечающего за доставку умершего к месту погребения и на тот свет, а затем служение покойному на том свете) и пищи для покойного и/или его души. Согласно наиболее распространенной культово-ритуальной теории, конь имеет некое ритуальное значение, но является не объектом, а атрибутом культа [31] Шапиро Б. Л. Реликты славянского культа коня в погребальном обряде государского чина по московскому обычаю // Клио. 2016. № 7 (115). С. 134. . Представления о том, что герой подчиняет своей воле одно из наиболее сакрализованных животных, были устойчивы и в мировой, и в русской мифологии.

Получив самостоятельное символическое значение, образ всадника стал воплощением сакрального статуса героя. История и иконография почитания всадника восходят к «темным векам» Античности, когда в святилищах появляются первые скульптурные изображения Heros Equitans. «Идеальный всадник» изображен на фризе Парфенона [32] Соболев А. Н. Балканский культ всадника и принцип множественности // Laurea Lorae. Сб. памяти Л. Г. Степановой. СПб., 2011. С. 597. . Впоследствии выделяются иконографические образы конного воина-святого и конного царя-триумфатора, первый из которых восходил к позднеантичному культу мучеников, а второй — к триумфальной культуре императорского Рима; оба образа были развиты в Византии.

Античные корни диады «всадник — конь» прослеживаются и в славянской, и в древнерусской мифологии, где конь — спутник воина или героя — был постоянным мотивом эпоса. Триумфальная колесница Гелиоса считалась символом власти старшей ветви Рюриковичей и затем великокняжеской власти вплоть до второй половины XV в.

В русской культуре развитие образа всадника продолжалось в контексте трех основных «конных парадигм», тесно связанных и взаимовлияющих: царской или имперской (т. е. парадигмы власти), религиозно-мифологической и фольклорной [33] Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. С. 206. . Чаще всего конь выступал как парадно-сакральное существо [34] Мусин А. Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского Средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб., 2005. С. 189. и семантически связывался с властителем: согласно мифологической генеалогии, древнерусские князья считались потомками Дажьбога, при котором был установлен институт княжеской власти.

Отечественная иконография всадника появляется в начале XII в. на фресках киевской Св. Софии и в ювелирном искусстве Новгорода (змеевик с изображением св. Георгия-змееборца) [35] Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X–XV вв.). М., 1981. С. 66. . К концу XII в. относятся всадники с резных белокаменных фасадов Дмитровского собора во Владимире, к XIII в. — с княжеских печатей Мстислава Мстиславича Удалого и внуков Всеволода Большое Гнездо — Всеволода Юрьевича и Александра Ярославича (Невского). В это же время были сделаны каменная иконка св. Георгия и костяная статуэтка коня из Новгорода [36] Бузыкина Ю. Н., Трубицын К. В. Всадники на русских иконах. Можно ли доверять древним образцам? // Батыр. Традиционная военная культура народов Евразии. 2012. № 1–2 (4–5). С. 83; Трубицын К. В. Как новгородцы коня снаряжали // Родина. 2009. № 9. С. 87. .

Широкое распространение образа всадника в сфрагистических (а позднее и нумизматических) памятниках Древней Руси свидетельствует о его значении для русской великокняжеской культуры. При Александре Невском известно уже несколько типов изображений: скачущий воин с копьем наперевес, скачущий всадник с вертикальным копьем, едущий всадник с вертикальным копьем и всадник, скачущий с мечом к плечу (все перечисленные типы имели нимб [37] Согласно византийской иконографической традиции, лица царского рода могли изображаться с нимбами. ; последний тип имел наибольшее распространение) и скачущий всадник с мечом (без нимба) [38] Королёв Г. И. Всадник в европейской сфрагистике, нумизматике и геральдике // Труды Историко-архивного института. Т. 34. Сб. ст. геральдического семинара ИАИ РГГУ. Вып. 1. М., 2000. С. 40–41. .