Евгений Трефилов - Пугачев

Однако некоторым дворянам в этот день «император» всё же оказал милость. Дочь Елагина, семнадцатилетняя Татьяна, была женой коменданта Нижнеозерной крепости майора Харлова. При приближении восставших к Нижнеозерной Харлов отправил жену к родителям в Татищеву крепость. Там Татьяна и ее одиннадцатилетний брат Николай были схвачены мятежниками. Как вспоминал сам Пугачев, яицкие казаки хотели их убить, но он не позволил и взял пленников под свою опеку. Татьяна стала наложницей самозванца, но в конечном счете и это не избавило ее и брата от расправы. Вначале ноября 1773 года казаки расстреляли Татьяну с Николаем под Бердской слободой, как утверждал на следствии Пугачев, без его ведома, «за то действительно, что я ее любил». Впрочем, существует версия, что сам Пугачев приказал расправиться с Харловой и ее братом, «осердясь на нее по наветам его любимцев» [261] См.: Пушкин А. С. Оренбургские записи // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 9. Кн. 2. С. 495, 496; Записки священника Ивана Осипова. С. 553; Известие о самозванце Пугачеве. С. 586; Летопись Рычкова. С. 217, 234; Овчинников Р. В. О Елагиных и Харловых из пушкинской «Истории Пугачева» // Пушкин: Исследования и материалы. Т. 12. Л., 1986. С. 351–356; Емельян Пугачев на следствии. С. 84, 86, 279, 280, 283; Пушкин А. С. Конспекты, выписки и наброски // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 9. Кн. 2. С. 761. .

Почему гарнизоны Татищевой и прочих крепостей, находившихся на пути к Оренбургу, сочувствовали Пугачеву и так легко переходили на его сторону? Чиновник следственной комиссии Савва Иванович Маврин в одном из посланий императрице писал, что хотя в каждой из крепостей имелись воинские команды, таковыми они были только по названию, ибо «служивые люди являлись больше хлебопашцами, чем воинами». «…да они в том и невиновны, — оправдывал «служивых» Маврин, — для того, что все командиры в оных местах имеют свои хутора и живут помещиками, а они их данники». Что же касается самих крепостей, то и они, по мнению Саввы Ивановича, «только одно название имеют, а чем были ограждены, давно сгнило и в развалинах» [262] Цит. по: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 28. .

Взятие Татищевой крепости значительно усилило пугачевское войско. Здесь самозванец захватил «немалое число полковой, кабацких и соляных сборов денежной казны, многое число военной амуниции, провианта, соли и вина, да и самую лучшую артиллерию с ее припасами и служителями». Повстанческая армия пополнилась казаками и солдатами гарнизона крепости. По мнению известного ученого Петра Ивановича Рычкова, находившегося в то время в Оренбурге, после захвата Татищевой в пугачевском войске насчитывалось «около 3000 человек» [263] См.: Летопись Рычкова. С. 218; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 28; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т 2. С. 112, 113. . Трудно сказать, насколько верна эта цифра, однако в любом случае повстанческое войско становилось действительно грозной силой. И теперь предводителю этой силы и его окружению предстояло выбрать, куда идти дальше, ибо один путь из Татищевой вел на Самарскую линию и далее на Казань, другой — на Оренбург. Повстанцы выбрали второй маршрут. Советский историк В. В. Мавродин писал: «Считая овладение Оренбургом, вечно висевшим дамокловым мечом над яицким казачеством, основной целью боевых действий на данном этапе, яицкие казаки, предводительствуемые Пугачевым, двинулись к Оренбургу» [264] Крестьянская войнав России в 1773–1775 гг. Т. 2. С. 113. См. также: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 28, 29. .

Из Татищевой выступили 29 сентября, а уже на следующий день без боя захватили Чернореченскую крепость, всего лишь в 28 верстах от Оренбурга. Однако восставшие не пошли оттуда прямой дорогой на столицу губернии, а повернули налево, чтобы окружить ее и «пресечь наперед отвсюду с сим городом коммуникацию». Реализуя этот план, пугачевцы с легкостью занимали населенные пункты, встречавшиеся на их пути. 1 октября (по другим данным — на следующий день) они вошли в Сеитовскую (Каргалинскую) татарскую слободу, 2-го — в Сакмарский городок, а на следующий день — в Пречистенскую крепость. Уже 5 октября бунтовщики почти полностью окружили Оренбург. Единственной, да и то не очень надежной нитью, связывавшей его с внешним миром, оставалась лишь киргиз-кайсацкая (казахская) степь [265] См.: Летопись Рычкова. С. 218, 219; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 37–43, 45, 46; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 2. С. 113–115; Сподвижники Пугачева свидетельствуют. С. 109, ПО; Показания командира пугачевской гвардии. С. 99, 100; Овчинников Р. В. Манифесты и указы Е. И. Пугачева. С. 166–169; Емельян Пугачев на следствии. С. 84, 85, 176, 177; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 83 об., 84, 192 об., 213, 279 об., 322, 332 об., 342, 471 об.-472 об.; Ф. 349. Д. 7329. Л. 199, 199 об.; Д. 7333. Л. 4; Таймасов С. У. Восстание 1773–1774 гг. в Башкортостане. Уфа, 2000. С. 6, 7. .