Андрей Сафонов - 28 июня 1940 года - Победа без войны

Но вдруг и в редакции этих масс-медиа пробрались агенты Кремля, дабы из Берлина и Парижа вредить работе румынских властей по интеграции бессарабского населения в тогдашнюю Европу? В этом случае лучшим ответом таким клеветникам были бы факты из области экономики — ведь любая вражья деятельность разбивается об экономическое благополучие.

К сожалению, тут дела обстояли совсем плохо. Сообщаем общеизвестные данные, которые никто и никогда не опровергал. В том числе — унионисты. В 1929 году сумма кредитов, полученных Бессарабией была в 9 раз, а в 1933 году — в 25 раз меньше, чем в 1914 году (тогда кредиты выделяли российские царские «захватчики»). В 1936 году доля Бессарабии в капитале промышленных акционерных обществ Румынии составлила аж… 0,1 %. В пищевой промышленности производственные мощности использовались на 34,2 %; в металлообрабатывающей — на 5,4 %; в кожевенно-меховой — на 0,2 %.

Население бессарабских городов с 1918 по 1939 годы сократилось на 14,4 %. В 1935–1939 годах урожайность сельского хозяйства края упала по сравнению с «царскими» 1906–1911 годами на 11 %. К мирному «румынскому» 1940 году поголовье скота по сравнению с военным «российским» годом истории Бессарабии — 1916-м — уменьшилось на 30,5 %. О строительстве позвольте просто умолчать — оно при румынах практически не велось.

Но, может быть, в румынской Бессарабии было легче работать, чем в Советской Левобережной Молдавской Автономии? Сравним: бессарабцы вкалывали по 16 часов в каменных карьерах Оргее- ва, по 18 часов на табачных складах Резины. В Союзе же даже при уравниловке можно было повалять дурака 8 часов, а там — кверху пузом.

Зачем кверху пузом, возразят суровые рппонен- ты, если, расписываясь в зарплатной ведомости, ты ощутишь материальное удовлетворение от своего труда. Давайте ощутим его вместе с тогдашними бессарабцами: реальная зарплата рабочего Кишинёва была в 1931 году ниже на 55 %, чем в 1913 году. В 1937 году — на 60 %. Штрих: при российском царе- батюшке её платили вовремя. При румынах эта весёлая жизнь закончилась.

Но, может, в деревне было поспокойнее? В какой- то мере — да. К 1940 году две трети крестьянских хозяйств разорились или стояли на грани разорения. Этому помогали 52 вида налога и 150 «такс». Разорение, оно способствует тишине…

В оккупированной Румынией Бессарабии 70 % составляла неграмотность. По сравнению с временами династии Романовых средних общеобразовательных школ стало в 2 раза меньше. А следили за тем, чтобы народ Бессарабии здоровья набирался, аж 45 врачей и 300 фельдшеров! То есть один врач курировал 75 тысяч жителей или 45 сёл. По смертности Бессарабия была на первом месте в Европе.

Битву за Бессарабию Румыния проиграла задолго до 28 июня 1940 года. Прежде всего — на Экономическом и Социальном фронтах.

Сторонники Румынии наверняка скажут: раз в 1934 году СССР установил дипломатические от-ношения с Румынией, значит, он всё-таки признал закрепление права Бухареста на Бессарабию. Нам, уважаемые читатели, придётся вновь разочаровать наших оппонентов.

С точки зрения юридической принадлежности Бессарабии это ровным счётом ничего не значило. 16 июня 1937 года советский посол (тогда — полпред, то бишь политический представитель) в Румынии М. Островский сказал в беседе с премьер- министром Чехословакии М. Гождей: «Любой текст, в котором будет находиться формальное признание аннексии Бессарабии, для нас неприемлем».

В 1937 году на Всемирной выставке в Париже румынские представители могли лицезреть огромную карту СССР, изготовленную из драгоценных камней. Бессарабия, понятное дело, была изображена как часть территории Союза.

В 1938 году прошла советско-румынско- чехословацкая конференция по поводу установления воздушного сообщения Москва-Прага. Москва немедленно заблокировала формулировку о Днестре как советско-румынской границе.

23 марта 1940 года со-подписант вышеупомянутого Договора от 23 августа 1939 года Вячеслав Молотов, как уже говорилось, напомнил всему миру о нерешённом вопросе о Бессарабии, «захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал».

С этой позиции вручение послу Румынии ноты от 26 июня 1940 года о необходимости возвращения Бессарабии СССР было вполне логичным. Между тем, подобно нацистам в Нюрнберге, прорумын- ские унионисты в деле с этой нотой заняли «последнюю линию обороны». Ухватившись за формулировку, что Бессарабия, как писала Москва, населена «главным образом украинцами», они ставят под сомнение концептуальную правоту СССР в деле возвращения Бессарабии.