Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

Возьмемъ далѣе желѣзодѣлательную промышленность.

Всего чугуна, желѣза и стали было выработано въ 1881 году около 65 милл., а въ 1896 г. — около 152 милл. пуд., т.-е. въ теченiе 15-ти лѣтъ производство желѣзодѣлательной промышленности болѣе чѣмъ удвоилось. Это удвоившееся производство, однако, не въ состоянiи удовлетворить потребности въ желѣзе, какъ объ этомъ свидѣтельствуетъ безпрерывное возрастанiе иностраннаго ввоза, несмотря даже на то, что желѣзо обложено очень высокой пошлиной. Такъ, въ 1890 г. привезено въ Россiю чугуна, железа и стали на 15 милл. руб., а въ 1895 г. — на 26 миллионовъ.

Подобный же ростъ производства мы находимъ и въ хлопчато-бумажной промышленности, изготовляющей различнаго рода ткани. Обороты русской хлопчато-бумажной промышленности достигали въ 1883 г. около 278 милл. руб., а въ 1893 г. — 385 милл. руб., т.-е. за десятилѣтiе возрасли на 107 милл. рублей. «Русское хлопчато-бумажное, производство, — читаемъ въ Вѣстнике Финансовъ, — находится въ настоящее время въ столь цвѣтущемъ состоянiи, что, не довольствуясь почти полнымъ вытѣсненiемъ иностранныхъ фабрикатовъ съ огромнаго внутренняго рынка, расширяетъ съ каждымъ годомъ отпускъ своихъ издѣлiй въ другия государства — въ персi., Турцiю, Румынiю, Китай и др.».

Еще одна цифра. Въ началѣ семидесятыхъ годовъ производство русскаго керосина едва достигало 1 мил. пуд.

[222]

Въ 1881 году добыча нефти достигает 41 милл. пуд., а въ 1895 г. — 347 милл. пудов, т.-е. за послѣднiе только 15 лѣтъ добыча русскаго керосина увеличилась почти в десять разъ. Русская нефтепромышленность удешевила керосинъ, доставила ему широкое распространенiе среди многочисленнаго населенiя Pocciи и, не довольствуясь однимъ русскимъ рынкомъ, стала искать себѣ выхода на иностранные рынки.

Итакъ, возьмемъ ли мы каменноугольную, желѣзодѣлательную, хлопчатогбумажную или нефтяпую промышленность — все говорить о росте и развитii въ Россiи капиталистическаго производства. Въ самомъ дѣлѣ. Стоить только приглядѣться къ дѣйствительной жизни; стоить только прочесть перечень построенныхъ за послѣднее десятилѣтiе и строющихся желѣзных дорогъ, пароходовъ, судовъ; стоить только внимательно слѣдить, за числомъ возникающихъ в послѣднее время металлургическихъ, машино-строительныхъ, механических, рельсо-прокатныхъ и др. фабрикъ и заводовъ — и станеть очевиднымъ безъ дальнѣйшихъ доказательствъ, что промышленная Россiя претерпѣла за последнiя 2-3 десятилѣтiя коренную ломку, что въ экономической жизни Россiи произошелъ громадный переворотъ.

Ha-ряду съ ростомъ товаровъ, расширенieмъ товарнаго рынка идетъ поглощенiе мелкихъ предпрiятiй крупными. Возьмемъ для примера снова каменноугольную промышленность. «Число небольшихъ шахтъ, — говорится в отчете углепромышленниковъ, —уменьшается, а производство крупныхъ предпрiятiй в то же самое время увеличивается». Действительно, въ 1882 г. на одну крупную шахту приходилось 9½ тысячъ вагоновъ (вмѣстимость ваг. 600 пуд.), а въ 1896 году — 17.000 вагоновъ, почти вдвое большее количество угля.

Подобныя же данныя имѣются относительно и другихъ отраслей русской промышленности: крупныя предприятiя повсюду побивають и вытѣсняютъ мелкiя и становятся еще болѣе крупными. Во всѣхъ отрасляхъ промышленности возникаютъ гдгантскiя компанiи съ громадными капиталами. Ремесленникъ, кустарь, крестьянинъ теряютъ мало-по-малу почву подъ ногами, они не въ силахъ уже болѣе конкурировать съ крупными предпрiятiями, вооруженными всѣми усовершенствованiями техники. Прежний

[223]

кустарь и вчерашнiй ремесленникъ бросаютъ свое ремесло и идутъ въ города на фабрику, гдѣ они увеличиваютъ ряды городского тролетарiата. Крестьянинъ же либо ищетъ спасенiя въ переселенiи на дальнiй востокъ, либо отправляется въ городъ на отхожie промыслы, либо становится батраком, нанимаясь на земледѣльческiя работы и пополняя собой армiю сельскихъ рабочихъ. Ежегодно с наступленiемъ весны многолюдныя толпы тянутся изъ деревень въ города. Это движенiе изъ деревни въ городъ и происходящiй отсюда, какъ обнаружила послѣдняя всероссiйская перепись, ростъ городовъ является новымъ подтвержденieмъ капиталистического развитая Россiи.

Городъ и деревня, фабрика и ферма, все это — живыя свидетельства совершающагося въ Россiи глубокаго экономическаго переворота. Русскiй капитализмъ пустилъ глубокiе корни.

Такъ говорятъ безсловесныя цифры.

Такъ вторятъ имъ своими речами и дѣствiями тѣ классы населенiя, которые являются прямыми детищами капитализма.