Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

[72]

звать в контору отдельных рабочих и расспрашивать у них, кто агитатор и кто бросил директора на строгальный станок, Обещали за это многое, но к чести наших товарищей никто из 1.200 человек не выдал ни одного товарища; вот какая у нас была спайка в механическом цехе. Ночью были аресты, арестованы были я и Бычков, — но продержав нас около недели освободили, за недоказанностью, но за нами уже зорко следили и администрация, и жандармы, и сыщики. Мы же все время продолжали сплачивать как можно больше и больше рабочих. Начались стачки на других заводах и среди ремесленников. Устраивали сходки очень часто, по праздникам, в лесу, за городом, и нас, товарищей, собиралось много со всех заводов и мастерских. Мы ставили кругом цепь своих, чтобы следить кто идет, а сами собирались в одно место, куда являлись наши товарищи интеллигенты и читали нам разные выдержки из газет, а чаще всего говорили речи о нашем тяжелом житье и как от него освободиться, да так, что многие из нас плакали, слушая их. Лучшими ораторами были товарищи: Тучапский, Лесенко и Мельников, последний был везде и всюду. В этом же году мы праздновали 1-го мая, всемирный рабочий праздник. Мы организовались и жандармы не дремали, так что многие, товарищи были арестованы, в том числе и Мельников. Но все-таки долго не сидели в тюрьме, скоро выпустили и опять за работу. Но шпики жить не давали. Бывало соберутся ко мне на квартиру, в одну комнату полуподвального помещения товарищи, туда же приходили интеллигентные товарищи, читать нам лекции по политической экономии, о Марксе, а тут же в окна шпики заглядывают, а с литературой совсем беда, куда спрятать? А больше всего литературы — у Мельникова. И вот однажды мы думали, куда лучше спрятать литературу, долго думали, но тут же, как всегда находчивый Мельников, говорит: «Я надумался: давайте сейчас товарищи устроим». В мастерской стояли колоды для наковальни. Взяли колоду, вырезали в дне большую дыру; заделали таким же кружком, набили ее полную литературой и опять поставили наковальню. А ночью гости, жандармы, обыск, перерыли все, ломали полы и стены, и ушли не солоно хлебавши. На утро Мельников и говорит: «А что нашли чортова батька?» Так у нас продолжалась наша работа до 1898 года. Вначале 1898 г. уже были со-

[73]

брания по выборам на 1-й съезд. Лично я на съезд не выбирал, не помню по каким причинам. На этом я пока заканчиваю свои воспоминания, а о последующей, до 1905 года, моей революционной работе напишу в другой раз.

После 2-хлетнего увлечения сионизмом, мне захотелось научиться русской грамоте, которую я плохо знал. И вот, в поисках учебников и учителя, я случайно познакомился с рабочим, ювелиром Вешнером [35] Ювелир Вешнер, первый спропагандированный рабочий, с который меня познакомил Як. Макс. Ляховский, один из членов русск. соц.-демокр. кружка. С помощью Вешнера я и собрал свой первый рабочий кружок в 1893 году. (Б. Эйдельман). , который познакомил меня со студентом: Эйдельманом, Борисом Львовичем. И так как в то время (это было в 1893 г.) я работал 15-16 часов в сутки, то, отрывая от сна 2-3 часа в сутки, я серьезно стал заниматься, и в то же время мы организовали стачки и добились 12-ти часового, рабочего дня для заготовщиков. Руководил стачками Эйдельман через меня и рабочих: Кадацкого, Красилыцикова и Зеликмана. Во время забастовки я познакомился с интеллигентами: Павлом Лукичем Тучапским, Борисом Шеном и другими, а также с рабочими: Ювеналием Дмитриевичем Мельниковым, Г. Рудерманом, Э. Ф. Плетатом, К. А. Зборовичем, Кровацким, Поляком, с работницами М. Альтшулер и Раисой [36] Раиса Страж-Фридман. (Эйдельман). , (фамилии последней не помню). Мы организовали рабочие кружки, где студенты революционеры преподавали политграмоту и занимались по другим предметам. Когда наша организация расширилась, мы образовали своего рода комитет, и так как выборы открыто не могли состояться во избежание провала, наш комитет [37] Это рабочий комитет второго созыва, а не первый (куда входили: Ю. Д. Мельников, А. Поляк, Г. Рудерман и В. Эйдельман). Б. Эйдельман. сложился по назначению. Я и Рудерман были представлены от заготовщиков, Плетат, Кровацкий —от железнодорожников, Зборович—от столяров, Поляк и Алексеев —

[74]

от печатников. Комитет руководил забастовками и рабочими кружками. В 1897 г. мы были уже крепко связаны со всеми киевскими заводами и крупными мастерскими. Но приблизительно в 1896-97 годах, к сожалению, появились раздоры среди интеллигентов, а потом и среди рабочих, на почве программ с.-д. и с.-р. Наши кружки и комитет, кроме Рудермана, держались программы c.-д., но к нам приехал белостокский рабочий М. Лурье, видный революционер и организатор, который стал вербовать среди наших кружков себе сторонников. Ему в этом помогали некоторые с.-р. интеллигенты, которых фамилии я не помню, кроме одного старого народовольца Соколова, а также Рудермана и Раисы. Я был против этих разделений программы, так как это вносило дезорганизацию среди рабочих, и так как ко всяким спорам здесь примешивалось много лишнего и личного, к тому же я считал, что программам пока нет места, когда борьба еще только начинается. В том же году Эйдельман нас пригласил собраться и высказаться о том, как связаться с другими городами и организациями и образовать всероссийскую организацию. Мы собрались в квартире Э. Ф. Плетата, для совещания и выбора представителя на всероссийский съезд. Всех участников совещания я не помню. Помню только Эйдельмана, Плетата, Тучапского и Мар. Альтшулер. Комитет высказался в положительном смысле и наметил меня в качестве делегата, но я отказался, считая себя не вполне годным для такого ответственного дела. Выбор пал на П. Л. Тучапского. В то время, т.-е. в период 1893-95 г.г. родилась у Ю. Д. Мельникова идея, состоящая в том, что необходимо подготовить социалистов рабочих для пропаганды на фабриках и заводах. И с этой целью он основал у себя дома, по Дорогожицкой ул. д. № 15, мастерскую токарно-слесарного ремесла, где он успешно обучал нескольких рабочих вышеназванному ремеслу. Это были — А. Сонкин, бывший приказчик, С. Сонкин, бывший кузнец и Ефимов. Они заняли места на заводе Гретера и в пароходных мастерских и успешно пропагандировали социалистические идеи в рабочих кружках. Я, будучи заготовщиком и находясь в очень узком кругу рабочих, так как всех заготовщиков в то время в Киеве было не более 75-ти человек, также надумал переменить мое ремесло на слесарное, и с этой целью я по-