Сергей Никитин - Как квакеры спасали Россию [litres]

Карл Хит полагал, что после всех ужасов войны из‐за своей непримиримой пацифистской позиции квакеры будут пользоваться особым уважением во всем мире. Что, по его мнению, должно было способствовать их успешной миротворческой работе.

Карл Хит полагал, что «послов» можно было бы отправлять за границу для служения на двухлетний срок. Квакерские дома должны были стать своеобразными центрами помощи и инициаторами социальных реформ, способствовать созданию международных политических институтов мира. Он также видел роль квакерских офисов как центров образования для взрослых, как мест для проведения конференций и организации детских лагерей. В качестве атташе квакерских посольств Хит предлагал назначать студентов, которых можно было бы отправлять в эти центры на практику в качестве интернов.

Первые международные центры квакеров – в сотрудничестве с ирландскими и американскими Друзьями – были созданы в регионах, где велась работа по оказанию помощи после войны. Три офиса были открыты в Германии (Берлин, Франкфурт и Нюрнберг), еще четыре в Париже, Вене, Варшаве и, наконец, в Москве.

Что касается московского посольства, то дела там обстояли не так, как в остальных странах и городах. Работавшие в московском офисе люди понимали, что удаленность Лондона от советских реалий способствует возникновению в английских квакерских головах наивных фантазий. Находившиеся в Москве квакеры старались объяснить Лондону, почему так трудно работать в Москве. Тогдашний руководитель московского офиса Эдвард К. Боллс писал Хиту:

Боюсь, что квакерскому центру что-то делать тут будет очень трудно, поскольку нам здесь просто не позволяют заниматься той деятельностью, которой от нас ожидают Друзья.

Вряд ли в Лондоне могли осознать реалии советской жизни. Английские квакеры, оставаясь в плену иллюзий, полагали, что сотрудники в России по каким-то причинам просто не хотят принять идею посольства. Буквально в каждом письме, касалось ли оно открытия медицинского центра, школы сестринского дела, сельского медицинского пункта или больницы в Ясной Поляне, Карл Хит уделял несколько строк идее посольства. В 1925 году он писал в московскую миссию Дорис Уайт:

Наша первейшая задача – добиться от общества, в котором мы работаем, понимания и пересмотра ценностей. Медицинские центры, проекты по здравоохранению – все это вторично. Мы стремимся к тому, чтобы учредить центр в самом сердце России, центр, который поможет нам добиться дружбы и понимания людей, в чьих руках сегодня находится будущее России.

Одержимость идеей квакерского центра привела к тому, что в 1926 году Карл Хит убедил лондонских Друзей не поддерживать предложение Американской миссии и Анны Хейнс по открытию школы для обучения сестринскому делу и их дальнейшие планы по части создания медицинских пунктов в российской глубинке. Из-за его бескомпромиссности не состоялся и перевод денежных средств для строительства больницы в Ясной Поляне.

Итак, работа в Бузулукском уезде завершилась, а квакерский офис в Москве оставался открытым, хотя число сотрудников там свелось до минимума. Чем мог заниматься небольшой форпост квакеров, что могли они делать в обстановке антирелигиозной кампании и нарастающего воинствующего атеизма? В январе 1925 года Рут Фрай, приехавшая в Москву из Лондона, встречалась с Ольгой Давидовной Каменевой. Каменева хотела знать конкретно, чем именно квакеры намерены заниматься, в чем должна была заключаться их работа. Рут Фрай записала в дневнике:

Нам показалось, что ей нужно объяснять наше затянувшееся присутствие, и я думаю, что она не очень осведомлена, чем же мы занимаемся. Она сказала, что всегда хорошо отзывалась о нашей работе, в чем я не сомневаюсь, и что она хотела бы, чтобы мы оставались, но она стала потом подробно рассказывать о нехватке помещений и дала понять, что весьма возможно, что нам не удастся сохранить за собой наш офис.

В том же 1925 году попытки квакеров открыть библиотеку, организовать обучение английскому языку были оставлены по причине негативной реакции со стороны советских властей.

В московском офисе имелись в наличии материалы на русском языке, рассказывавшие об Обществе Друзей, но не было читального зала и постоянного места для квакерских молитвенных собраний. Кто-то из британских Друзей предложил сотрудникам миссии начать давать уроки английского языка, тем самым информируя русских людей о деятельности квакеров. Эдвард К. Боллс, хорошо говоривший по-русски, на встрече с властями озвучил идею проведения занятий английским языком и создания библиотеки. Он вспоминал: