Иван Курилла - Битва за прошлое. Как политика меняет историю

Еще один важный контекст, который надо иметь в виду, — это время первого шествия «Бессмертного полка». В годы, предшествовавшие первому маршу, в России появился новый тип мнемонических акторов. Они были представлены низовыми движениями и инициативами. Люди во многих городах и деревнях по всей России начали восстанавливать свою связь с прошлым. Интерес к местной истории и генеалогии привел к возникновению на местном уровне организаций и появлению инициатив, таких как исторические экскурсии краеведов-волонтеров во многих городах, защита старых зданий от сноса, поиск семейных корней. Авторы доклада «Какое прошлое нужно будущему России?», подготовленного в 2017 году членами Вольного исторического общества, назвали это новое явление «второй памятью» (чтобы отличать его от «первой», поддерживаемой государством и ориентированной на государство) [221] Колесников А., Рубцов А., Жарков В., Юдин Г., Хлевнюк Д. Аналитический отчет по социологическому исследованию в рамках доклада Вольного исторического общества «Какое прошлое нужно будущему России?» — М., 2017. https://komitetgi.ru/service/Социология_финал. pdf . . Лучше всего в контекст этой «второй памяти» вписался первый «Бессмертный полк».

Вспомним, что в современной России история заняла место политического языка. В этом контексте «Бессмертный полк» — это попытка людей выразить свою политическую субъектность на том единственном языке, который им оставила власть, — на языке разговора о Великой Отечественной войне.

Идея томских журналистов возникла наряду со множеством других инициатив общественной самоорганизации, характерных для периода 2011–2013 годов, включая борьбу за окружающую среду (защита Химкинского леса), предвыборные протесты (движение «За честные выборы» 2011 года), общенациональную организацию помощи южнорусскому городу Крымску, пострадавшему от наводнения (июль 2012 года), и прочие мероприятия, общим для которых было стремление принимать участие в решении важных вопросов или, по крайней мере, быть услышанными [222] Политика аполитичных: Гражданские движения в России 2011–2013 годов. — М.: НЛО, 2015. . В этот ряд вписывается и инициатива участников «Бессмертного полка» рассматривать память о войне как часть семейной истории (вразрез присвоению истории войны государством).

Однако большинство других гражданских инициатив, возникших в 2011–2013 годах, в последующие годы были подавлены государством, активисты сдались и движения утихли. Траектория «Бессмертного полка» была противоположной; за период с 2013 по 2020 год количество его участников увеличилось с нескольких тысяч до миллионов человек, и он стал одним из главных событий (наряду с военным парадом) важнейшего национального праздника. Причина заключалась в том, что вектор движения совпал с квазиидеологией власти: Кремль просто не мог подавить массовую инициативу, которая использовала тот же язык и обращалась к тому же наследию, что и руководство страны.

Американский социолог Джеймс Джаспер отметил, что «ритуалы порождают эмоциональную энергию и взаимное внимание, которых так жаждут люди. Но это удовлетворение хотя и является самоцелью, также дает уверенность и энергию для дальнейших действий и участия» [223] Jasper, James M. Cultural Approaches in the Sociology of Social Movements. In: Klandermans B., Roggeband C. (eds) Handbook of Social Movements Across Disciplines. Handbooks of Sociology and Social Research. Springer, Boston, MA, 2010. P. 74. . Борьба за присвоение энергии масс, возникшей вокруг «Бессмертного полка», — одна из самых важных историй в современной российской политике.

В последующие годы «Бессмертный полк» продолжал расти, в то время как государство и другие политические силы пытались присвоить энергию движения. Телетрансляция шествия «Бессмертного полка» 2012 года преподнесла зрителям столь привлекательный образ, что идея распространилась как лесной пожар. Многие группы пробовали привлечь внимание общественности к движению или переосмыслить его, присоединяясь к «Бессмертному полку» в первые годы его существования. Русская православная церковь пыталась в разных регионах превратить шествие в крестный ход, в котором часть участников несла бы иконы и хоругви вместо фотографий ветеранов [224] Поклонская прошла в колонне «Бессмертного полка» с иконой Николая II // РИА «Новости». 2016. 9 мая. https://ria.ru/20160509/1429702188.html . С хоругвями, как крестный ход… // Кольчугинские вести. 2019. 9 мая. http://kolchvesti.ru/2019/05/09/s-horugvyami-kak-krestnyj-hod/ . ; различные политические организации демонстрировали свои баннеры, несмотря на попытки организаторов пресечь такую практику. Прекратить ее им не удалось — однако шествие оказалось слишком массовым для такого «перехвата». Более многообещающим способом подчинения «Бессмертного полка» представлялся контроль государства над его организаторами, выступающими от имени движения.