Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

Применив эти идеи к послевоенной Германии, мы можем задаться вопросом, насколько всепроникающая тревога, чувство коллективного поражения, неотвязные вопросы вины и страх предательства могли повлиять на то, как люди переживали хрупкость собственного тела после нацизма. Возможно, они неожиданно слепли или глохли потому, что не выдерживали всего происходящего вокруг — не могли вынести поражения в войне и его последствий? Что, если внезапная потеря способности ходить была у некоторых неосознанной формой протеста против собственного волеизъявления, против действий, против ответственности за геноцид и военные преступления? Что, если они лишались дара речи, поскольку слишком многое нельзя было обсуждать вслух, прежде всего репрессии и массовое убийство евреев, но также и тревоги, вызванные денацификацией, и стыд из-за разгрома в войне? Разгром, писал анонимный нацистский разведчик в последние дни Второй мировой войны, вызвал у многих физические страдания. В социальных условиях, характеризуемых некоторыми современниками как постоянная «гражданская война», идея философа Мориса Мерло-Понти, что утрата дара речи может означать «отказ от сосуществования», представляется убедительной [247] Maurice Merleau-Ponty, Phenomenology of Perception , trans. Colin Smith (London: Routledge, 2010), 186. .

Бруно Грёнинг и феномен, быстро сформировавшийся вокруг него в 1949 г., дают нам возможность обдумать эти непростые вопросы. То, что многие люди после войны были нездоровы, очевидно. Но что заставляло их в таких масштабах искать лечения у подозрительного невысокого мужчины в мятых штанах, к тому же бывшего нациста? Что побуждало их ночевать на улице под дождем в надежде с ним встретиться? Почему они называли его «мессией»? Ясно, что многие немцы наделяли Грёнинга качествами, намного превосходящими возможности обычных врачей. Неясно как, но чудо-доктор был способен прикоснуться к ранам, до которых врачи просто не могли добраться.

После гамбургской пресс-конференции, на которой он сказал, что живет с Богом, Грёнинг неожиданно исчез из поля зрения общественности. После суматохи, вызванной им в Херфорде, это исчезновение лишь добавило ему таинственности, и, даже отсутствуя, он продолжал господствовать в заголовках: в начале июля его фото появилось на обложке популярного в Западной Германии журнала Der Spiegel , причем иллюстрация создавала впечатление, что он вознесся над землей и парит над морем зачарованных женщин. Сопровождающая статья вовсе не отличалась пониманием того, что притягивало к нему людей, поскольку ее автор сам был околдован всевозможными шокирующими подробностями об этом «мессии», проводящем вечера «со своими учениками» в «атмосфере прямо в духе Эдгара По» [248] «Wer ein Schnitzel findet, ist geheilt», Der Spiegel 28, July 7, 1949, p. 7. .

Скоро станет известно, что Грёнинга прячут на арендованной вилле в Гейдельберге под названием «Дом Рутенберга» (выбранной отчасти благодаря высокой ограде, что позволяло держать публику на расстоянии), где он приступил, как будет сказано позже, к новаторскому комплексу экспериментов. Это начинание было детищем популярного иллюстрированного журнала Revue , по форме напоминающего The Saturday Evening Post , но со знаменитостями и красотками [249] Landesarchiv Baden-Württemberg, 466–5/ 7330, an den Herrn Sozialminister des Landes Nordrhein-Westfalen, August 1949, betr.: Ausübung der Heilkunde durch Bruno Gröning, Herford. . Два предприимчивых репортера, Гельмут Лаукс и Хайнц Бонгарц, получили задание привлечь к сотрудничеству Грёнинга, а также нескольких врачей, желающих наблюдать его работу и «клинически ее тестировать» [250] «Plan der Revue», Revue , Nr. 27, August 14, 1949, 8. . Результаты должны были публиковаться еженедельными фрагментами с августа по октябрь 1949 г. Эта серия статей стала сенсацией, каждый номер продавался тиражом от 100 000 до 400 000 экземпляров [251] «Ich rieche Nazis», Der Spiegel 38, September 15, 1949, 14. . Почему — становится ясно из заглавной статьи. Она включала полностраничное изображение Грёнинга крупным планом, с проникновенным выражением лица, и имела приковывающий внимание заголовок, набранный жирным шрифтом: «Революция в медицине?» Первые выпуски были посвящены предположению, что «нетерпимые» медицинские круги стоят между людьми и восстановлением их здоровья. «Я лечу неизлечимых», — заявил Грёнинг Revue [252] «Revolution in der Medizin?», Revue , Nr. 27, August 14, 1949, 1. .