В мае 1949 г. была принята конституция новой Федеративной Республики Германия — Основной закон — и создан парламент Западной Германии, бундестаг. Впервые с начала оккупации немцы в западных зонах получили определенную власть над собственными законодательными и другими мероприятиями. Страна стала полностью суверенной лишь в 1955 г.; до того Оккупационный статут от сентября 1949 г. оставлял верховную власть за западными странами в вопросах, касающихся экономической жизни, внешней политики, торговли и военной безопасности Западной Германии, а значительное иностранное военное присутствие сохранялось в стране еще несколько десятилетий. Однако, когда текущие правовые и политические вопросы были вновь переданы в руки немцев, поддержка амнистии переросла в заметную политическую силу. Ряд земель Германии рассматривали собственные планы амнистии, надеясь в то же время на широкомасштабное, на федеральном уровне, помилование [105] Frei, Adenauer's Germany , 6.
.
В ходе парламентских дебатов по этому вопросу в декабре того же года законодатели жаловались на «массовое смятение», охватившее страну в то время. Они говорили о пережитых «апокалиптических годах» и «периоде зла», через которые прошла нация. Смятение, апокалипсис и зло, имевшиеся в виду, — это не беззакония гитлеровских лет. Они подразумевали испытания последующего времени: годы оккупации и денацификации. Всеобщая амнистия, узаконенная наконец в последний день 1949 г., распространялась на похищение людей и причинение телесных повреждений, «деяния, направленные против жизни», а также кражи и повреждение имущества, совершенные против евреев, например во время «Хрустальной ночи» [106] Frei, Adenauer's Germany , 13–14, 23–24.
.
Жители Западной Германии, независимо от политических пристрастий, поддержали амнистию — даже политические партии, противостоящие нацизму, многие члены которых заплатили за это противостояние жизнью. Почему? Почему политики, несмотря на воззрения и собственный опыт в период Третьего рейха, разделяли общее чувство «необходимости», если применить формулировку, изобретенную одним парламентарием в ходе дебатов по поводу амнистии, — «прикрыть прошлое забвением»? Разумеется, здесь присутствовали определенные политические соображения, но, что более важно, как доказал историк Норберт Фрай, амнистия подарила всем жителям Западной Германии полный разрыв с прошлым и былыми преступлениями не только в юридическом, но и в психологическом смысле [107] Frei, Adenauer's Germany , 305–6, 310–12, цит. на с. 14.
.
К началу 1950-х гг. протестантский еженедельник Christ and World обратится к Федеративной Республике Германия с призывом еще больше расширить предоставляемую амнистией защиту по сравнению с гарантиями, данными в декабре 1949 г. Лишь еще более всеобъемлющее списание былых долгов могло бы покончить с «гражданской войной», по выражению журнала, назревающей в Западной Германии. Эта гражданская война проявлялась, поясняли редакторы, в постоянно присутствующей возможности «споткнуться» о какого-нибудь знакомого — соседа, сослуживца или бывшего единомышленника, — решившего донести властям о твоей «былой политической жизни», о том, что ты сделал «в самом недавнем прошлом». «Пока эта неприятность не устранена подлинной и широкой амнистией, в нашем обществе никогда не будет мира», — предупреждал Christ and World [108] «Die kleine Amnestie», Christ und Welt , Nr. 2, Jhg. III, January 12, 1950, 2. Цит. в кн.: Frei, Adenauer's Germany , 19–20.
.
* * *
В первые послевоенные годы духовенство отмечало, по его же выражению, «фантастический апокалиптизм», пронизывающий массовую культуру, и призывало паству сохранять верность «истинной библейской эсхатологии» [109] Norbert Sahrhage, Diktatur und Demokratie in einer protestantischen Region: Stadt und Landkreis Herford 1929 bis 1953 (Bielefeld: Vlg.f. Regionalgeschichte, 2005), 456–58.
. Немалое число видений было проникнуто страхом возмездия и наказания или требованием искупления. В католической Баварии лозоходец и копатель колодцев Алоис Ирльмайер во время войны приобрел среди местных жителей специфическую славу, успешно предсказывая, куда упадут бомбы и как от них спастись. После войны стала востребованной его способность описывать судьбу пропавших людей в загробной жизни: если мертвые прихожане в его видениях поворачивались спинами к алтарю, он знал, что они в чистилище или прокляты [110] StAM Pol. Dir. 11298, Abschrift vom Abschrift, Urteil… wegen Hellseherei… gegen Irlmaier, Alois, May 19, 1947; C. Adlmaier, Blick in die Zukunft (Traunstein/Obb.: Chiemgau Druck, 1950), 35; «Er sah, was er sagte», Der Spiegel 39, September 25, 1948, 27.
. В 1947 г. Леон Хардт, астролог и телепат, появился перед огромной толпой собравшихся в мюнхенском отеле «Регина-Паласт» с предупреждениями, что политическая и экономическая ситуация будет «очень мрачной», если не состоится «духовное возрождение человечества». «В наших силах сделать небеса или ад реальностью», — сказал Хардт [111] StAM, Pol. Dir. 11301, Kriminaluntersuchungsabteiling, betr.: Experimentalabend Léon Hardt, March 31, 1947.
. Тем временем редакторы журнала Der Ruf , посвященного вопросам культуры и литературной критики, сетовали на приходившие к ним горы статей и писем от «целителей всех мастей», заявлявших, что способны «решить практически любую послевоенную проблему — от коллективной вины до колорадского жука». Один, называвший себя «специальным консультантом по культурному восстановлению, религиозному и политическому согласию и всем сопутствующим жизненным и нравственным вопросам», объяснял «экстремальную засуху и вызванные ею лесные пожары» 1947 г. тем, что «психическое истощение немцев неуклонно усиливается» [112] A. E., «Die Gesundbeter sind wieder da», Der Ruf , September 15, 1947. Источник цит. в кн.: Jennifer M. Kapczynski, The German Patient: Crisis and Recovery in Postwar Culture (Ann Arbor: University of Michigan Press, 2008), 69–70.
.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу