Николай Бурденко - Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга

Нагноение — 9 случаев

III группа

(первичная обработка со швом и суточным дренажем; 22 случая)

Выздоровление с сохранением подвижности — 19 случаев

Резекция, выздоровление — 3 случая

Но какой бы метод ни был рекомендован, его необходимо последовательно проводить с начального пункта до конца.

Возьмем метод первого периода войны — лечение пулевых ранений по Бергману с гипсовой и окклюзионной повязкой. Он пригоден только при пулевых сквозных ранениях или при частичном дырчатом переломе. Здесь окклюзионная повязка и иммобилизация дозволены и могут быть допущены при соблюдении от начала до конца принципа Бергмана о консервативном лечении такого рода повреждений. Но этот принцип может быть проведен при тщательном контроле во всех этапных учреждениях как состояния больного, так и состояния конечности. Конечно, при этом гипсовые повязки должны быть с окнами, а установки относительно срока движений раненого в сустав должны быть выработаны заранее.

При применении метода Карреля — Дакена опять-таки должна быть полная согласованность хирургов войскового района, этапов и тыла — ведь этот способ требует для орошения интервала в 10–15 дней. Представим себе вынужденную эвакуацию таких раненых. Врач, принимающий такого больного, должен знать, сколько дней нужно продолжать орошение, и когда надо наложить вторичный шов.

Способ первичной обработки ран нуждается в ежедневном внимательном контроле. Здесь нужно установить сроки и место оперирования, способ проведения послеоперационного периода, начало движений, дозировку их, последовательное лечение и возврат к норме с восстановленной боеспособностью, работоспособностью, resp. годным к несению тыловой службы. Раненых с первичным швом можно эвакуировать и поручать их судьбу врачам этапа только при идеальной согласованности работающих на фронте врачей. Имеются сведения, что это было осуществлено итальянцами во время абиссинской войны. Но ведь во время этой войны эвакуация происходила при исключительных условиях наличия безопасного тыла и свободы путей, так как полувооруженные и безоружные абиссинцы не могли мешать, да и поток раненых был невелик. Число же раненых, подвергающихся первичной обработке, как мы видели, велико, и в то же время эти ранения представляют благодарный материал для лечения.

Я думаю, что приведенных примеров ранений, именно таких, которые в массе своей доходят до тыловых учреждений и дают громадный процент выздоровления и, следовательно, дают материал для возвращения в строй, достаточно для иллюстрации высказанного мной положения о судьбе раненого в зависимости от рода первой врачебной помощи и работы в целом ряде преемственных этапов.

Выше я обещал привести требования, предъявляемые врачами-хирургами, работающими на этапах, к хирургам войскового района и к военно-санитарной организации. Один врач этапного хирургического госпиталя так формулирует свои требования, которые свидетельствуют о необходимости совершенно определенной договоренности.

1. Все раненые с повреждениями трех важнейших полостей должны оставаться в фронтовых учреждениях по крайней мере в течение первых 8–10 дней и эвакуироваться в ранние сроки только в крайнем случае.

2. Флегмоны, особенно газовые, подлежат транспорту только после основательной хирургической обработки.

3. Огнестрельные ранения позвоночника, равно как осложненные и неосложненные переломы, должны быть перед транспортом безупречно фиксированы гипсовой повязкой, причем при переломах конечностей обязательно должны быть фиксированы и соседние с переломом суставы.

4. Средства транспорта должны быть целесообразны, т. е. должен применяться исключительно автотранспорт.

5. Первичная обработка раны должна быть безупречной.

Может быть, эти требования покажутся банальными для данного времени, но они ценны как попытка тыла теснейшим образом связаться с поисковым районом. Это у нас всегда отсутствовало: тыл не сносился по-деловому с фронтом, а фронт не сообщал своих наблюдений тылу; часто рапорт заменял то и другое. А нужно было бы протоколы военно-полевых конференций, заседаний немедленно сообщать всем хирургам как фронта, так и тыла. Я до сих пор не могу без горького чувства вспоминать о бесчеловечном приказе: всех раненых в череп, не оперируя, направлять в Петербург. Врачи отказались подчиняться этому приказу, который затем и был отменен.