Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Бунин серчал на либерального интеллигента:

«Не народ начал революцию, а вы. Народу было совершенно наплевать на все, чего мы хотели, чем мы были недовольны. Я не о революции с вами говорю, — пусть она неизбежна, прекрасна, все, что угодно. Но не врите на народ — ему ваши ответственные министерства, замены Щегловитых Малянтовичами и отмены всяческих цензур были нужны, как летошний снег, и он это доказал твердо и жестоко, сбросивши к черту и Временное правительство, и Учредительное собрание, и «все, за что гибли поколения лучших русских людей», как вы выражаетесь, и ваше «до победного конца» [3262] Бунин И. А. Окаянные дни: Повести. Рассказы. Воспоминания. М., 2006. С. 74. .

Ариадна Тыркова напишет: «За то, что в феврале 1917 года в России произошла революция, несет ответственность не русский народ, не низы, не так называемые массы, а верхи, интеллигенция, грамотные люди всех градаций: профессора, адвокаты, писатели, артисты, юристы, даже генералы. Все они жаждали перемены, твердили, что дальше так жить нельзя. Но они не поняли необходимости, не сумели сразу образовать сильное правительство, способное вести войну и управлять страной, отдавать приказы, заставлять себя слушаться. Они обязаны были не допустить перерыва власти. С этой обязанностью русская интеллигенция не справилась. И не в наказание ли за это история превратила ее в пыль» [3263] Цит. по: Новоселова Е. Дама против Ленина // Российская газета. 2017. 21 апреля. № 86. .

А любитель ярких образов Троцкий писал: «Бесшумно передвигалась социальная почва, точно вращающаяся сцена, выдвигая народные массы на передний план и унося вчерашних господ в преисподнюю» [3264] Троцкий Л. Д. История русской революции. Октябрьская революция. М., 2017. С. 220. .

Рабочие — особенно столичные — действительно сыграли большую роль в Октябре. Давид Мандель подчеркивает, что «в тот период большевистская партия объединяла в своих рядах наиболее сознательную и решительную часть рабочего класса. Ту часть, которая могла представить себя стоящей во главе государства и даже без активной поддержки интеллигенции. Если Октябрьской революции не случилось бы без руководства партии, то без давления «снизу», со стороны рядовых рабочих-большевиков, на колеблющиеся «верхи» партии не было бы руководящей роли партии» [3265] Мандель Д. Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. — июнь 1918 г. М., 2015. С. 518. .

Крестьянство повсеместно восприняло революцию, прежде всего, как начало реализации мечты о «черном переделе», ожидая только сигнала сверху на захват чужой земли. Не дождавшись, мужик сам начал решать аграрный вопрос. Причем наиболее активную роль в революции сыграли крестьяне в солдатских шинелях. Дан писал: «В те дни все помыслы, надежды, страсти миллионов крестьян на фронте были целиком поглощены мыслью о немедленном возвращении домой, а десятков миллионов крестьян в тылу — стремлением, тоже немедленно, приступить к «черному переделу»… Что действительно кровно привязывало крестьян к новой, «советской» власти, — это твердое сознание, что эта власть «своя», которая ни немедленной ликвидации войны, ни немедленному осуществлению «черного передела никаких препятствий ставить не будет» [3266] Дан Ф. И., Церетели И. Г. Два пути. Избранное. Ч. 1. М., 2010. С. 501. .

Усталость от безделья власти, от голодухи и преступности к октябрю была всеобщей. «Народ возненавидел все» [3267] Бунин И. А. Окаянные дни. С. 47. , — записал в дневник Бунин.

Октябрьскую революцию невозможно объяснить без Ленина и той самой организации революционеров, с помощью которой еще в 1902 году он собирался перевернуть Россию.

Фактор Ленина был огромным. Зиновьев считал: «Октябрьская революция и роль в ней нашей партии есть на десять десятых дело рук товарища Ленина… не только своего главного политического вождя, практика, организатора, пламенного пропагандиста, певца и поэта, но и своего главного теоретика, своего Карла Маркса» [3268] Зиновьев Г. Е. Ленин. Харьков, 1920. С. 38. . Как говорил Молотов, «никто не верил, какая социалистическая революция может быть в России, а вот Ильич поверил и повел, и дисциплина оказалась, и преданность оказалась, и сила оказалась, и мозгов хватило. А другие не смогли. И всех покорил, всех расшиб… Выдержка колоссальная, а какая внутренняя сила!» [3269] Чуев Ф. Молотов: Полудержавный властелин. М., 1999. С. 658. . И порой Молотов наизусть декламировал отрывки поэмы Пастернака «Высокая болезнь», которая, как ему казалось, наиболее ярко отражала масштаб фигуры вождя: