Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Когда они вышли, я прошел к Керенскому. Я застал его смертельно бледным, в дальней комнате его квартиры. Я рассказал ему, что настало время, когда ему надо уйти. Двор был полон матросами и казаками, но дворец имел и другие выходы. Я указал на то, что часовые стоят только у парадного входа.

— Как ни велика вина ваша перед Россией, — сказал я, — я не считаю себя вправе судить вас. За полчаса времени я вам ручаюсь.

Выйдя от Керенского, я через надежных казаков устроил так, что караул долго не могли собрать. Когда он явился и пошел осматривать помещение, Керенского не было. Он бежал» [3183] Краснов П. Н. Атаман. С. 380–382. .

Почувствовав, чем кончится дело, Керенский бежал через неохраняемый подъезд дворца. Переодевшись — не то в солдатскую шинель с фуражкой, не то в матросский бушлат с бескозыркой. На этом политическая карьера Керенского закончилась. Его ждала эмиграция, сначала во Франции, потом в США, где он и скончался в 1970 году. А вот карьера Краснова продолжится. Его арестуют, привезут в Питер и под честное слово оставят под домашним арестом. Но он уйдет на Дон, где соберет стотысячную белую армию. Краснова выдадут Сталину союзники после Великой Отечественной войны…

«Переворот в Петрограде, столь быстрый и легкий, указывал, как легко и быстро Россия подчинится большевикам. И действительно, повсюду происходило одно и то же. Группы солдат и рабочих овладевали правительственными учреждениями, и только кучки юнкеров и офицеров оказывали им при этом незначительное сопротивление. Единственное место, где события приняли характер подлинной борьбы, была Москва» [3184] Рысс П. Я. Русский опыт. Историко-психологический очерк русской революции. М., 2017. С. 124. .

Большевистские силы перешли там в наступление, пользуясь большим численным перевесом. Член Московского ВРК Николай Иванович Муралов рисовал диспозицию: «У наших врагов были силы… около 10 тысяч человек, не считая командного состава. Там были: юнкера Александровского и Алексеевского военных училищ, все школы прапорщиков, штаб округа; Комитет общественной безопасности, солдатская секция социалистов-революционеров и меньшевиков, студенты и гимназисты. У нас: все пехотные московские полки, 1 запасная артиллерийская бригада, самокатный батальон, команда двинцев, полковые части из Павловской Слободы, из Костромы, из Серпухова общей численностью по 15 тысяч вооруженных активных и больше 25 тысяч резервных не активных, около 3 тысяч вооруженных рабочих, 6 батарей трехдюймовых и несколько тяжелых орудий, без прислуги или с неумелой прислугой. Две казачьи сотни… держались нейтрально» [3185] Муралов Н. Октябрь — ноябрь // Москва в октябре 1917 г. Сборник. М., 1922. С. 56. . Нейтралитета придерживалась и милиция. «В Москве, в этой чисто русской по духу столице России, за русскую государственность сражались четыре тысячи юнкеров, студентов и прапорщиков; солдаты и рабочие были на стороне большевиков, а городское мещанство не выставило никакой национальной гвардии» [3186] Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. Т. 1. С. 299. , — сокрушался генерал Головин. Традиционно общие силы большевиков в Москве оценивались в 50 тысяч человек, Белой гвардии — в 10 тысяч [3187] Минц И. И. История Великого Октября. Т. 3. С. 244. .

Платон Михайлович Керженцев, будущий дипломат и управделами Совнаркома СССР, а тогда корреспондент «Новой Жизни», писал репортаж из Москвы: «С первого же дня военных действий выяснилось, что перевес сил у большевиков. Им недоставало, однако, ни достаточной согласованности действий, ни сплоченного и дисциплинированного отряда войск, вроде моряков. Общий уровень гарнизона довольно серый. Красная гвардия отличается большой пылкостью (свойственной юному возрасту, к которому относится большинство красногвардейцев), но не имеет ни умения обращаться с оружием, ни дисциплины» [3188] Новая Жизнь. 1917. 1 ноября. № 171. .

Юнкера защищали центр города, сделав главным оплотом сопротивления Кремль, большевистские силы наступали с окраин. Волин: «Мы продвигаемся с великим трудом и несем большие потери. Юнкера упорно сражаются и не желают уходить из занятых ими домов. Приходится их выбивать из каждого угла. Дело улучшается с получением пулеметов и гранат. Иногда иссякают патроны и бомбы, и тогда приходится с потерями отступать… Весь противоположный берег реки нами обстреливается. Мы не подпускаем юнкеров, которые хотят прорваться в Замоскворечье через мосты. Сильная борьба за Крымский мост. Мы связываемся с Рогожским районом и охраняем соединяющий нас Краснохолмский мост. Со всех сторон ухают пушки. Ночью видно зарево пожаров во многих местах Москвы» [3189] Волин Б. М. Октябрь в Москве // Великая Октябрьская социалистическая революция. Сборник воспоминаний участников революции в Петрограде и Москве. С. 418–419. .