Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

— Какая жалость, что мы забыли оркестр!

— Ничего, скоро будет другая музыка!

«Амур» стал невдалеке от «Авроры», ближе к Николаевскому мосту. Через несколько минут на палубу поднялся Антонов-Овсеенко… К «Амуру» подходят мелкие суда, чтобы переправить десант к берегу. Высадка идет споро и быстро, палуба пустеет, на корабле остается только боевая вахта» [2938] Флеровский И. Кронштадт в Октябрьской революции // Немеркнущие годы. Очерки и Воспоминания о Красном Петрограде 1917–1919. Л., 1957. С. 116 .

Корабли кронштадтской флотилии около 14.00 бросили якорь напротив Зимнего дворца, вблизи здания университета. Антонов-Овсеенко: «Несколько тысяч молодых, стройных парней, с винтовками в надежных руках заполняют палубу транспорта. Говорю им краткое приветствие, именем Советской власти указываю им цель: вот Зимний дворец — последнее прибежище керенщины, его надо взять. Сейчас они высадятся у Конногвардейского бульвара, войдут в связь с первым флотским экипажем и после артиллерийского обстрела атакуют Зимний. Я говорю им, гляжу на эти энергичные, нетерпеливые лица. Нет, этих нечего агитировать» [2939] Антонов-Овсеенко В. А. Взятие Зимнего дворца. С. 200. . Студенты университета с любопытством наблюдали, как на набережной выстраивались коробки взводов и рот.

Поручик Александр Петрович Синегуб после неудачной миссии по освобождению Мариинского дворца привел свою полуроту на площадь перед Зимним дворцом: «Представшая картина ландшафта этой огромной площади меня обидела. Площадь была пуста.

— Что такое! Отчего так пусто? — невольно сорвалось у меня с языка.

Юнкера молчали. Я взглянул на них. Легкая бледность лиц, недоуменная растерянность ищущих взглядов красноречивее слов мне рассказали о том, что родилось у них в душе. Ясно было, что они еще более меня ожидали встретить иную обстановку. Желая поднять их настроение, я воскликнул:

— Черт возьми, это будет очень скучно, если из-за опоздания мы останемся в резерве… Ну так и есть… Смотрите, у Александровского сада и там, у края площади перед аркой, бродят юнкерские патрули. Демонстрируя бодрость духа Синегуб, вместе с тем, недоумевал: «Но почему не видно приготовлений к устройству наружной обороны?» [2940] Октябрь. История одной революции. С. 293–294, 321.

Американские корреспонденты во главе с Джоном Ридом наведались в Зимний дворец и застали там положение, не очень похожее на боевое. Когда их — с аккредитацией от Петросовета — не пустили в одну дверь, они прошли через соседнюю, просто предъявив свои паспорта. «Мы открыли дверь, — напишет Рид. — У порога оказалось двое часовых, но они ничего не сказали нам. Коридор упирался в большую, богато убранную комнату с золотыми карнизами и огромными хрустальными люстрами. Дальше была целая анфилада комнат поменьше, отделанных темным деревом. По обеим сторонам на паркетном полу были разостланы грубые и грязные тюфяки и одеяла, на которых кое-где валялись солдаты. Повсюду груды окурков, куски хлеба, разбросанная одежда и пустые бутылки из-под дорогих французских вин. Вокруг нас собиралось все больше и больше солдат в красных с золотом юнкерских погонах. Душная атмосфера табачного дыма и грязного человеческого тела спирала дыхание… Все помещение было превращено в огромную казарму, и, судя по состоянию стен и полов, превращение это совершилось уже несколько недель тому назад. На подоконниках были установлены пулеметы, между тюфяками стояли ружья в козлах» [2941] Рид Дж. Избранное. Кн. 1. С. 99. .

Ливеровский продолжает вести дневник заседания правительства: «1 час 20 мин. Вердеревский говорит, что он не понимает, для чего это заседание собрано и для чего мы будем дальше заседать. У нас нет никакой реальной силы, а, следовательно, мы бессильны что-либо предпринять» [2942] Дневник министра Ливеровского. С. 42–43. . Коновалов возражает, надо дождаться помощи. Именно ему принадлежала идея строить перед Зимним баррикаду из запасенных на зиму дров. Очень символичное предложение для правительства великой державы.

Лайминг вспоминал, как был отдан «приказ всем юнкерам носить дрова, сложенные во дворе дворца большими штабелями и длиною больше метра, на фасад дворца, где в короткое время была построена широкая баррикада перед выездом во двор, длиною примерно в сто шагов и высотой немного ниже человеческого роста. Часть пехотных юнкеров осталась спереди дворца за этой дровяной стеной. Через некоторое время снова появился уже настоящий забронированный автомобиль с маленькой пушкой (35 мм?) и обстрелял баррикаду и некоторые окна дворца. Ему ответили пехотные юнкера ружейным и пулеметным огнем, и он очень скоро скрылся. Наступила зловещая тишина на всей площади, не было ни прохожих, ни извозчиков» [2943] «Никто ясно не представлял себе, какие ужасы предстояли перед Россией…»: воспоминания Б. Г. Лайминга. С. 73. .