Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Ленина на них не было.

Ленин узнавал о событиях из газет и от Фофановой. Утренние газеты писали о претворении в жизнь правительственных мероприятий по наведению порядка, об отставке «слишком мягкого» министра Верховского и (!) о согласии ВРК на ведение переговоров со штабом округа. Свидетельство пораженчества и оппортунистического выжидательства налицо.

Около 16 часов Фофанова в городе узнала о начале схватки за мосты и на собственном опыте убедилась, что не через все из них можно перейти. За последними новостями она побежала в Выборгский райком к Крупской. «В комитете удалось получить лишь очень смутные сведения, о которых я рассказала Владимиру Ильичу». Но свежий «Рабочий Путь» с передовицей Сталина он получил точно. Оборонительная тактика ожидания съезда берет верх! Фофанова вспоминала, как Ленин «ушел к себе в комнату и через некоторое время вышел ко мне с письмом в руках… и просил передать его только через Надежду Константиновну, сказав, что он считает, что больше откладывать нельзя. Необходимо пойти на вооруженное выступление, и сегодня он должен быть в Смольном» [2806] Воспоминания о Ленине. Т. 2. М., 1969. С. 447, 448. .

Записка Ленина пропитана нетерпением: «Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь уже поистине промедление в восстании смерти подобно. Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс…

Надо во что бы то ни стало сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.

Нельзя ждать!! Можно потерять все!..

Кто должен взять власть? Это сейчас неважно: пусть ее возьмет Военно-революционный комитет «или другое учреждение», которое заявит, что сдаст власть только истинным представителям интересов народа… Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью… Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их…

Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало!

Промедление в выступлении смерти подобно!» [2807] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 435–436.

Как видим, письмо вновь адресовано низам и среднему эшелону партии, которым Ленин предлагает надавить на партийную верхушку. Но Ленин прекрасно понимал, что никакие «районы и полки» не способны оказать на ВРК и ЦК большее влияние, чем он сам. Он должен идти в Смольный. Ленин просит Фофанову не только передать это письмо супруге, но и через нее получить добро от ЦК на его появление в штабе революции. Фофанова вновь помчалась в Выборгский райком. Техника информирования низов о позиции лидера партии у Крупской налажена. В тот же вечер письмо Ленина было размножено и разослано по всем райкомам Петрограда, а также и в Смольный — до прихода туда Ленина. Крупская также связывалась с ЦК, но Ленину не разрешили идти в Смольный: опасно.

Фофанова вернулась домой, сообщила новости. Попыталась приготовить для Ленина поздний обед, но тот был против:

— Бросьте всю эту готовку. Я уже сегодня ел — ставил чайник.

Он пишет еще одну записку, с которой отправляет несчастную Фофанову к Крупской. «Вскоре я принесла от нее ответ, который его не удовлетворил». ЦК вновь отказал, ссылаясь на опасность и отсутствие надежной охраны. Ленин в ярости:

— Не знаю — все, что они мне говорили — они все время врали или заблуждались? Что они трусят? Тут они все время говорили, что тот полк — наш, тот — наш… А спросите, есть у них 100 человек солдат… 50 человек? Мне не надо полк.

Он опять написал записку и опять отправил Фофанову к жене, напутствовав:

— Идите, я Вас буду ждать ровно до 11 часов. И если Вы не придете, я волен делать то, что хочу [2808] Воспоминания о Ленине. Т. 2. М., 1969. С. 448. .

Тут к нему пришел Рахья со свежими новостями. «Мы напились чаю и закусили, — писал Рахья, — Владимир Ильич ходил по комнате из угла в угол по диагонали и что-то думал». Подумав, сказал, что Фофанова принесет очередной отказ, а потому Рахья должен отправиться прямо к Сталину в Смольный и добиться от него разрешения. Когда Рахья заметил, что с учетом происходящего в городе такое путешествие займет много времени, Ленин твердо решил идти сам. Как ни запугивал собеседник опасностями пути, Ленин настоял на своем. Рахья взялся за привычную ему работу визажиста. «Ильич переменил одежду, перевязал зубы достаточно грязной повязкой, на голову напялил завалявшуюся кепку».