Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Меж тем вопрос о целях войны становился центральным в российской политике. В столице «разговоры против войны в первые дни вызывали негодование» [1123] Мельгунов С. П. Мартовские дни 1917 года. М., 2006. С. 362. . Но затем антивоенная пропаганда быстро распространялась, все больше завоевывая советские круги. Церетели, вернувшись из ссылки и заменив в 20-х числах марта Стеклова в контактной комиссии, «с особенной настойчивостью с самого начала, вероятно, в первом же заседании, в котором участвовал, — стал проводить мысль, что нужно, не теряя времени, обратиться к армии, к населению с торжественным заявлением, заключающим в себе, во-первых, решительный разрыв с империалистическими стремлениями и, во-вторых, обязательство безотлагательно предпринять шаги, направленные к достижению всеобщего мира» [1124] Набоков В. Д. Временное правительство. Воспоминания. М., 1991. С. 62. .

Милюкову было поручено выработать декларацию правительства, которая устроила бы и Петросовет. Задача оказалась непростой. «Я вполне разделял тогда идейные цели «освободительной» войны, но считал невозможным повлиять на официальную политику союзников, — вспоминал Милюков. — В этом смысле я и составил требуемую декларацию правительства, опубликованную 28 марта. Я не хотел только вставлять в текст ее циммервальдскую формулу «без аннексий и контрибуций» и заменил ее описательными выражениями, не исключавшими моего понимания задач внешней политики… Это место приняло такой вид: «Предоставляя воле народа (т. е. Учредительному собранию. — В.Н.) в тесном единении с союзниками окончательно разрешить все вопросы, связанные с мировой войной и ее окончанием, Временное правительство считает своим правом и долгом ныне же заявить, что цель свободной России не господство над другими народами, не отнятие у них их национального достояния, не насильственный захват чужих территорий, но утверждение прочного мира на основе самоопределения народов. Русский народ не добивается усиления внешней мощи своей за счет других народов, как не ставит своей целью ничьего порабощения и унижения» [1125] Милюков П. Н. Из тайников моей памяти. С. 894–895. . Собственно, именно эта декларация оставалась официальным выражением целей войны на протяжении всех месяцев существования Временного правительства.

Представители Совета назвали эти формулировки неприемлемыми и пригрозили начать кампанию против Временного правительства. Ситуацию тогда спас Церетели, выступив на известном нам Всероссийском совещании представителей Советов. Он назвал декларацию «важным шагом навстречу осуществлению демократических принципов в области внешней политики» и заявил, что хотя «пока не все достигнуто», но и достигнутое «есть факел, брошенный в Европу, где он разгорится ярким огнем». Большевиков, от имени которых выступал Каменев, позиция ни Временного правительства, ни Исполкома Совета не удовлетворила:

— Есть один способ создать тот мир, к которому стремится вся вселенная. Этот способ — превратить русскую национальную революцию в пролог восстания всех воюющих стран против молоха империализма, против молоха войны [1126] Мельгунов С. П. Мартовские дни 1917 года. С. 384–386. .

Правительственного кризиса тогда удалось избежать. Милюков утверждал, что победа Петросовета «над министерством иностранных дел оказалась неполной и мнимой. Естественно, что защитники интернациональной точки зрения на этом не успокоились и продолжали борьбу. В апреле они получили для этой борьбы новых союзников: русских эмигрантов-циммервальдистов, возвращавшихся из-за границы в сопровождении их швейцарских и скандинавских единомышленников и представителей союзного социализма, английского и французского, сперва неофициальных, а затем и официальных, пошедших на уступки Совету дальше, чем допускали общесоюзные и их собственные национальные интересы» [1127] Милюков П. История второй русской революции. М., 2001. С. 77. .

Россия стала местом паломничества множества делегаций союзников, имевших целью направить в правильное русло российскую внешнюю и военную политику. «Когда в Париже и Лондоне узнали, что между «социалистическим Советом и «буржуазным» правительством возникает конфликт, то, естественно, явилась идея при помощи заграничных «товарищей» устроить между ними некое «священное единение» [1128] Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2. М., 1990. С. 302. , — объяснял Милюков. 31 марта (13 апреля) с целью, словами премьера Франции Рибо, «рассеяния экстравагантной мечты, которая охватила умы русских революционеров», в Петроград прибыла миссия западных социалистов. Францию представляли депутаты парламента: будущий лидер коммунистов Марсель Кашен, Эрнест Лафонт и Мариус Муте. Не отставала Англия. В делегацию британских парламентариев-лейбористов вошли Уилл Торн, Джеймс О’Греди и Уильям Сандерс.