Питер Кенез - Полная история Белого движения

Казаки были хорошими солдатами. У них была долгая и гордая военная традиция, они были смелыми и умели проявлять инициативу. Природа борьбы в России полностью отличалась от того, что было во Франции в 1914–1918 годах. Линия фронта быстро перемещалась, и мобильность, которую обеспечивала лошадь, приобретала жизненную важность. Казаки были отличными наездниками и поэтому давали белым превосходство в кавалерии в первой половине войны, что было огромным преимуществом. Тем не менее, ставка на казаков оказалась важным источником слабости для антибольшевистской стороны.

Прежде всего, казаки и офицеры сражались за разные цели. Офицерам требовалось свергнуть правительство в Москве, чтобы восстановить Россию, которую они любили. Они не могли пойти ни на какой компромисс. У казаков была значительно более ограниченная точка зрения. Они сражались, чтобы защитить свое благосостояние от иногородних, российского крестьянства их региона, и сохранить некоторые из своих земельных привилегий. Хотя им не нравилось то, за что выступали большевики, они не решались на жертвы во имя освобождения неказацких территорий. Они хорошо сражались, когда враг угрожал их домам, но теряли боевой дух, как только отваживались выйти за пределы своих войск. Они были бы удовлетворены, если бы смогли добиться от большевиков признания независимости или автономии своих территорий.

Казаки не хотели реконструкции исчезнувшей императорской России. Они мечтали реорганизовать страну на федеративной основе, что позволило бы им определять свой образ жизни. Идея федерализма входила в противоречие с многовековой традицией России, и в глазах офицеров даже говорить о децентрализации было революционным действием, на грани с предательством. Более гибкие лидеры понимали, что им придется пойти на уступки казакам, но все знали, что это вынужденные политические шаги, которым нельзя доверять.

Более того, казаки считали себя демократами. В отличие от остального российского крестьянства, большинство из них было вполне зажиточными; у них была своего рода гордость за свой образ жизни и традицию самоуправления. Их торжественные заявления о демократии, однако, были пустым звуком, поскольку ни при каких обстоятельствах они не были готовы разделить благосостояние и власть с населяющими их местность иногородними. Что иронично, казаки, которые сражались за свои, по сути, феодальные земельные привилегии, также были наиболее «современной» частью населения: они были лучше образованы и более готовы прислушаться к новой идеологии. «Демократичные» казаки также были наиболее вероятными последователями крайне правых. Вполне логично, что двадцатью годами позднее Гитлер обнаружил среди них много добровольцев.

Политики казаков неоднократно обличали методы командования белых как реакционные. В начале 1920 года им удалось принудить Деникина к новому и «левому» курсу. Главнокомандующий уступил, потому что его армии распадались и ему приходилось хвататься за соломинку. Но было слишком поздно; идеологические разногласия между казаками и офицерами не уменьшились, а в действительности еще больше усугубились в эти тревожные месяцы.

Казаки и офицеры различались в вопросах стиля жизни, возможно, далее более важным образом, чем в идеологии. Многие казаки считали офицеров незваными гостями, которые не выполняли никаких полезных функций, а праздно проводили время в кафе и ресторанах. Генералы и полковники, напротив, считали казаков кем-то лишь немногим лучше бандитов, людьми, которые слишком уж широко трактуют идею военных трофеев. Пренебрежение и неприязнь часто проявлялись стихийно; снова и снова казалось, что гражданская война разразится внутри лагеря белых.

Казаки могли бы диктовать свои условия главному командованию куда более эффективно, будь они сплочены и обладай хорошим лидером. Их единственный лидер с идеологией и моральным авторитетом атаман Каледин не был харизматичным. Чтобы не стать свидетелем разрушения войска, он покончил с собой в феврале 1918 года. Летом 1918 года атаман Краснов смог создать группу приверженцев; он знал, как обращаться к простым казакам, но хотел проводить исключительно реакционную политику, которая противоречила взглядам большинства. Его консерватизм, тщеславие и авантюризм привели к тому, что он сделался марионеткой Германии. Естественно, после победы союзнических войск он не смог удержаться на должности.

Образованный и одаренный лидер мог бы позволить казакам увидеть, что объединяло их намного большее, чем разделяло. Верно, что у Кубани, Дона и Терека у каждого были свои проблемы и враги; тем не менее казаки, незначительное меньшинство российских людей, должны были помогать друг другу, если собирались добиться своего. Лидеры Добровольческой армии противодействовали сотрудничеству; они не хотели столкнуться с единым фронтом.