Питер Кенез - Полная история Белого движения

В первые несколько недель существования правительство Врангеля продавало за рубеж вино, фрукты, кожу, табак и соль, однако продажа этих товаров не принесла и приблизительно достаточного дохода. Было бы очень заманчиво экспортировать зерно, но у армии его было недостаточно. В апреле генерал Вильчевский, глава управления снабжений, сообщил кабинету министров, что необходимо принять строгие ограничительные меры, чтобы гарантировать снабжение армии до следующего урожая. Когда Врангель в июне решил захватить Таврию, одной из его главных целей было добыть зерно. К счастью, на недавно занятых территориях урожай в 1919 году был прекрасным, и у крестьян были значительные запасы продовольствия.

Спекулянты быстро начали извлекать преимущества из этой ситуации. Поскольку рубль практически ничего не стоил, лучшим способом сохранить благосостояние было приобретать товары, особенно зерно, для экспорта, а потом аккумулировать иностранную валюту. Многие предприниматели, которые уехали в Европу под предлогом заключения торговых сделок, так и не вернулись в Россию. Правительство вскоре столкнулось с опасностью потери драгоценных запасов зерна без получения необходимых материальных ценностей из-за границы. Белые, которые позиционировали себя как защитники частной собственности и свободы предпринимательства, были вынуждены установить монополию на внешнюю торговлю. Это действие, которое явно напоминало методы коммунистов, вызвало некоторое беспокойство. Торговые представители белых за границей всегда подчеркивали, что эта монополия чрезвычайная и является временной мерой.

Экспорт зерна (преимущественно ячменя) не мог покрыть расходов на все необходимое белым; он был необходим для получения кредитов. Врангель, к несчастью, был вынужден иметь дело с французами, а не со значительно более щедрыми британцами. Будучи заинтересованы в его больших военных успехах, они все же вели жесткий торг и хотели платы за все, что поставляют. Врангелю приходилось принимать унизительные условия в обмен на помощь. В обмен на как минимум часть запрошенного белым пришлось согласиться признать долг России перед Францией и пообещать после победы начать с платежей именно ей под 6,5 процента годовых в течение 35 лет. В качестве гарантии займа Франция получала право использовать европейскую железную дорогу России, контролировать таможню и пошлины в портах Черного и Азовского морей и располагать всем экспортным зерном Украины и Кубани. В дополнение белые давали в залог три четверти нефтяного и четверть угольного производства Донецкого бассейна. Деникин никогда бы не согласился на такие условия. Нельзя не признать, что положение Врангеля было значительно хуже; прекращение поддержки означало бы для него почти немедленный крах.

Восстановление экономики замедлял жестокий финансовый кризис. Поскольку союзники не оказывали русским друзьям щедрой поддержки, единственным источником денег для войны был народ Крыма. Бернацкий, глава управления финансов, хотел обложить население налогом и ввел налог на продажи. Эта форма косвенного налогообложения сильнее всего ударила по бедным. Однако прибыли от налога на продажи было совершенно недостаточно, и монополии, например на продажу соли, здесь не сильно помогали. У правительства не было альтернативы, кроме безоглядного использования печатного станка. Инфляция свирепствовала. Цены росли так быстро, что денег постоянно не хватало, притом, что печатный станок работал постоянно. В течение 1920 года белый режим напечатал 176 миллиардов рублей. (В царской России в 1914 году в обращении было 1,6 миллиарда рублей.) Бернацкий приказал напечатать 22 миллиарда рублей в Англии и создал план по девальвации, но режим пал раньше, чем этот проект был реализован.

Последствия финансового краха были масштабными. Совсем как в Советской России, деньги потеряли свою ценность, а их место заняли различные товары. В Крыму использовались табак, вино и ячмень. Крестьяне не хотели продавать товары правительству за не имеющие ценности деньги. В условиях, когда деньги были почти бесполезны, организованное экономическое планирование не представлялось невозможным.

Инфляция была одновременно причиной и результатом необузданной спекуляции. Каждый старался защитить себя, торгуя на черном рынке, запасая ценные товары и обходя правила. Правительство тщетно принимало все более суровые законы против спекулянтов. Препятствием не стала даже угроза смертной казни. Режим обещал доносившим на спекулянтов сначала 5, а потом 10 процентов конфискованного имущества. Газеты были полны отчетов о поимке и приговорах виновным. Но, похоже, ничто не помогало.