Павел Уваров - Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории

В трех империях создаются обширные правовые своды — Кодекс Юстиниана , сасанидский Сборник тысячи судебных решений и Кодекс законов Тай-цзуна, определившие последующую законодательную традицию.

Сталкиваясь с сильными противниками — аварами, булгарами, хазарами, эфталитами, тюрками, уйгурами, тибетцами, — все три империи испытали на себе еще и грозную силу арабских воинов. Иногда удавалось использовать одних врагов против других, но порой империи терпели страшные поражения, и тогда выживать им помогали сильные бюрократические традиции. Пример Китая в этом отношении неподражаем, но роль и византийской, и персидской бюрократии также трудно переоценить. Сасанидские дабиры («писцы») создали такую административную традицию, что даже после арабского завоевания, коренным образом изменившего облик Ирана, персидская бюрократическая традиция возродилась и расцвела при халифате Аббасидов, став залогом будущего восстановления цивилизационной идентичности Персии.

Чиновники были носителями особой культуры, они осознавали себя хранителями государственного начала и опирались на корпоративную солидарность, что помогало им сохранять имперскую традицию в самых трудных условиях.

Однако, служа скорее империи, чем конкретному правителю, они нередко полагали, что лучше императора знают, в чем благо государства. Императоры же зачастую нуждались в преданных и при этом не слишком щепетильных исполнителях. Такими людьми были евнухи, игравшие важную роль не только при дворах обладавших гаремами китайских императоров, шахиншахов и халифов, но и при византийских василевсах.

Перед тремя империями стояли схожие задачи и в военной области — противостоять противникам, совершавшим молниеносные набеги. Для этого создавались особые военные округа, начальникам которых давались самые широкие полномочия. Также основывались военные поселения, где жители получали льготные наделы, освобождались от налогов, но должны были служить в войске. В империи Тан возникают военные округа цзеду и система поселений фубин . Почти одновременно в Византии возникают особые военные округа — фемы и поселения воинов- стратиотов . Еще раньше по этому пути пошел Сасанидский Иран, образовав пограничные округа — марзпанства , чьи правители соединяли в своих руках военную и судебно-административную власть. Позже халифат Аббасидов будет создавать подобные округа на границе с Византией.

Военные округа Китая и Византии помогли успешно противостоять в первом случае — кочевникам Великой Степи, а во втором — арабским завоевателям. Но, выполнив свою задачу, фемархи и цзедуши превращались в угрозу для столичной бюрократии и императоров. Мятежи Ань Лушаня в Китае (755–763) и Фомы Славянина в Византии (821–825) были подавлены ценой огромных жертв и лишь при помощи варваров.

В следующий период империи и их наследники будут искать иные формы организации военной службы. Пока же в Иране, Китае и Византии основу армии составляли выходцы из свободного крестьянства. Оно же было и основным источником налогов, необходимых для содержания армии, чиновников и самих императоров. Но существованию этого слоя угрожала концентрация земли и политической власти в руках местных крупных землевладельцев, которые делали свободных крестьян зависимыми от себя. Чтобы помешать обезземеливанию и закабалению крестьян, требовалось составлять и обновлять кадастры, следить за сохранением крестьянских наделов, постоянно составляя списки тягловых крестьян и земельные реестры. Однако в конце династического цикла власть была уже не в силах препятствовать росту частновладельческих тенденций, империи неуклонно слабели, поскольку именно свободные крестьяне были залогом их силы.

Пример Великих империй был привлекателен для соседних народов, желавших создать у себя нечто подобное. В Корее государство Объединенное Силла (668–935 гг.), избавившись от вмешательства Китая, заимствовало принципы конфуцианской модели государства и автократические принципы управления. В Японии в результате так называемого «переворота Тайка» (645 г.) впечатленная агрессивным танским могуществом родовая элита страны Восходящего Солнца попыталась скопировать модель управления империи Тан и установить «регулярное государство» — рицюре .

Но чаще подражали символике власти. Влияние византийского дворцового церемониала можно было обнаружить и в далекой Эфиопии, и в англосаксонских королевствах, и, конечно же, в державе Карла Великого. Хотя последний подражал в большей степени прошлому, возрождая традиции Римской империи. Укреплением своей власти франкская династия Пипинидов-Каролингов была обязана необходимости борьбы с арабами. Угроза со стороны «неверных», завоевавших Испанию и вторгшихся в Галлию, позволила Карлу Мартеллу (717–741) отобрать часть церковных и монастырских земель для содержания конного войска. Выступая защитниками веры, франкские короли, а затем и императоры строго следили за соблюдением монастырских уставов, подобно своим византийским и китайским современникам-императорам. Как и в других империях, Каролинги создавали особые военные округа — марки на границах империи, откуда ожидались набеги врагов (Испанская, Бретонская, Саксонская, Паннонская, прикрывавшая империю от Аварского каганата). Империя Карла Великого мыслилась не только восстановленным Римом, но и «градом Божиим», устремленным к Спасению. Императорские канцелярии усердно трудились, рассылая указы — капитулярии, «государевы посланцы» надзирали за правителями областей — графами. Однако империя, объединившая разные народы и разные языки, просуществовала недолго. Императорская власть подлежала разделу между наследниками, согласно германским обычаям. Империя быстро распадалась, ее оплакивали некоторые епископы и аббаты, но некому было ее скрепить — не успела сложиться бюрократическая традиция. Держава Каролингов так и осталась «недоимперией» — не было единого законодательства, внятной фискальной системы, кадастров. Но она оставила важнейший след в истории, питая миф об утраченном единстве Запада.