Александр Фокин - «Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Данный текст посвящен анализу функций смеха на партийных съездах, что позволит установить точки соприкосновения между «историей партии» и «историей эмоций». История эмоций — одно из самых сложных для исследователей научных направлений, поскольку предмет изучения находится одновременно в двух плоскостях. С одной стороны, эмоции есть продукт человеческой физиологии и, следовательно, должны быть отнесены к естественным наукам, с другой — эмоции имеют социально обусловленные рамки, а это переводит их в поле гуманитарных дисциплин. Как отмечает Я. Плампер, историки, в основной своей массе, не знакомятся с работами естественников из первых рук, но даже если они решатся к ним обратиться, то в силу недостатка квалификации не смогут дать им адекватную оценку [472] Плампер Я. Эмоции в русской истории // Российская империя чувств: Подходы к культурной истории эмоций. М., 2010. С. 32. . В данной работе внимание сосредоточено не на физиологической природе, а на социальном конструировании смеха, на том, как он выполнял функцию поддержания эмоционального режима советской власти. Стоит оговориться, что смех сам по себе является маркером эмоции, а не самой эмоцией. У. Редди предлагает использовать термин «эмотив» (emotive) [473] William M. Reddy. The navigation of feeling: A framework for the history of emotions. Cambridge, 2001. .

Изучение смеха имеет длительную традицию [474] Подробнее см.: Бороненко А. В. Специфика юмора в ирландской литературе 30–40-х годов XX века. Дисс. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2012; От великого до смешного: Инструментализация смеха в российской истории ХХ века. Челябинск, 2013. , уже в Античности появляются работы, посвященные этой теме. В трудах Платона, Аристотеля, Цицерона формируется первая теория, утверждающая агрессивный характер смеха и видящая основной источник удовольствия от юмора во внезапном возвышении субъекта комического над объектом. В новое и новейшее время горячими апологетами этой теории являлись Т. Гоббс, Ч. Дарвин, Ч. Грюнер, В. Пропп и др. З. Фрейд считается создателем теории облегчения, он и его последователи утверждают, что суть смеха — в удовольствии от разрядки нервной энергии и обмане внутреннего цензора. Многие философы, такие как И. Кант, А. Шопенгауэр, А. Бергсон, видели в смехе результат несовпадения наших ожиданий, сформированных нашим жизненным опытом и нашими установками, с реальностью. Значительное влияние на развитие представлений о смехе и комическом оказала работа М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», идеи карнавализации, смеховой культуры, мениппеи прочно вошли в научные теории. Обобщая современное состояние исследований смеха, Л. Раппопорт выделяет несколько доминирующих направлений. Во-первых, проблемы, связанные с индивидуальной и личностной реакцией на юмор. Во-вторых, тематический диапазон и структурные особенности комических актов (главными темами выступают секс, агрессия и отношения между людьми и между группами). В-третьих, различные применения юмора в повседневной жизни, например в терапевтических целях, когда смех выступает как лекарство [475] Rappoport L. Punchlines: The Case for Racial, Ethnic and Gender Humou // Praeger Publishers. Wesport, CT, USA, 2005. . Отдельно можно выделить ряд работ, которые затрагивают тему взаимодействия смеха и юмора с политикой [476] Дмитриев А. Д. Социология юмора. М., 1996; Козинцев А. Г. Смех и антиповедение в России: Национальная специфика и общечеловеческие закономерности // Смех: истоки и функции. СПб., 2002. С. 147–173; Schutz C. E. Cryptic Humor: The Subversive Message of Political Jokes // Humor — International Journal of Humor Research. Vol. 8, Iss. 1. P. 51–64; Weise R. E. Partisan Perceptions of Political Humor // International Journal of Humor Research. Vol. 9, Iss. 2. P. 199–208; Карагодина С. В. Козимо Медичи и Иван Грозный: природа смеха и природа власти // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2005. № 1 (19). С. 39–62; Bruce F. A. Tiny Revolutions in Russia: Twentieth Century Soviet and Russian History in anecdotes, Routledge, 2005; Hart M., Bos D. Humour and Social Protest (International Review of Social History Supplements). Cambridge, 2008; и др. . Но данные работы, прежде всего, посвящены юмору как форме сопротивления.

Изучая политический юмор в советскую эпоху, исследователи обращают внимание на фольклорные жанры — анекдот и частушку, рассматривая их как сопротивление режиму или, по крайней мере, снятие избыточного идеологического давления [477] Дмитриев А. В. Социология политического юмора. М., 1998. С. 57. . В рамках государственно-партийного использования юмора и комического наиболее изучены визуальные репрезентации как способ дискредитации и формирования образа врага [478] Ватлин А. Ю., Малашенко Л. Н. История ВКП(б) в портретах и карикатурах ее вождей. М., 2007; Голубева А. В. Визуальные образы войны в советской карикатуре межвоенного периода // Очевидная история. Проблемы визуальной истории России XX столетия. Челябинск, 2008; Токарев В. А. Польша под прицелом «часовых, вооруженных карандашом» (1939 год) // Очевидная история. Проблемы визуальной истории России XX столетия. Челябинск, 2008. .