Паоло Сартори - Эксперименты империи. Aдат, шариат и производство знаний в Казахской степи

Как в практическом отношении реализовывались государственные задачи, возлагавшиеся на восточный разряд Казанского университета? Как правило, молодые люди, окончившие курс, не стремились стать переводчиками или чиновниками в провинции. Так, Оренбургское губернское правление, испытывая недостаток в таких кадрах, 15 декабря 1845 г. обратилось к администрации Казанского университета с просьбой объявить выпускникам о наличии вакантных мест переводчиков татарского языка в этом учреждении. Однако желающих не оказалось. В конечном счете декан факультета вынужден был в добровольно-принудительном порядке выдать предписание отправиться в Оренбург студенту армянской словесности В. Чернышеву, заявив, что хотя татарский язык им и не изучался, он освоил его, когда был учеником первой Казанской гимназии [292] НА РТ. Ф. 977. Оп. Ректор. Д. 665. Л. 1, 5. . Обстоятельства, связанные с тем, что многие выпускники не работали после окончания университета по специальности, заставляли государство усиливать контроль над их трудоустройством. Прежде всего это касалось студентов, находившихся на казенном содержании. Так, только в 1837 г. на 14 казенных студентов восточного разряда было израсходовано 7 тысяч рублей. Увеличилась и зарплата преподавателя, составив в этом же году 1600 рублей. Желая избежать нецелевых расходов, государство обязывало молодых востоковедов-выпускников прослужить 6 лет по распределению правительства. С этой точки зрения профессор Казанского университета К. К. Фойгт с удовлетворением писал, что молодые люди, окончившие курс восточной словесности в гимназии и университете, уже занимают разные должности в Санкт-Петербурге, Казани, Тобольске, Омске, Оренбурге, Астрахани, Одессе, Тифлисе, Иркутске, а также служат в посольствах и миссиях на Востоке [293] Фойгт К. Ф. Указ. соч. С. 67, 69. .

Как сложилась судьба И. Я. Осмоловского после окончания университета? Переводчики требовались не только в Оренбурге, но и в высших правительственных институтах. В 1843 г. Азиатский департамент МИД обратился к попечителю Казанского учебного округа М. Н. Мусину-Пушкину с просьбой прислать в Санкт-Петербург подготовленного выпускника восточного разряда Казанского университета для замещения должности переводчика татарского языка. Эта бумага была переадресована профессору Казанского университета А. К. Казембеку, который в свою очередь остановил свой выбор на И. Я. Осмоловском [294] НА РТ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 5437. Л. 1. . Давая характеристику своему ученику, Казембек прежде всего обращал внимание на следующие его качества: «…может очень свободно переводить с турецкого и татарского языка и даже из труднейших сочинений, но разговорный язык еще ему не так знаком, как это следовало бы быть переводчику татарского языка» [295] Там же. Л. 2. . Учитывая такие обстоятельства, Казембек сам брался в течение года подготовить Осмоловского и разработал специальную программу для дальнейшего совершенствования его языковых навыков. Эта программа включала в себя индивидуальные занятия с текстами под руководством Казембека, а также временное проживание среди татар для приобретения навыков разговорной речи [296] Там же. Л. 2 об. . В октябре 1844 г. профессор Казанского университета доводил до сведения М. Н. Мусина-Пушкина, что работа с И. Я. Осмоловским успешно завершена и он может отправиться в Санкт-Петербург [297] Там же. Л. 11. . Таким образом, окончив Казанский университет и получив степень кандидата восточной словесности [298] Фактически это означало, что университет был окончен с отличием. По Указу Сената И. Я. Осмоловский 22 февраля 1845 г. был определен в чин коллежского секретаря. См.: ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 7611. Л. 2. , Осмоловский занял место переводчика татарского языка в Азиатском департаменте МИД.

Оказавшись в Санкт-Петербурге, молодой человек получил прекрасную возможность наряду с делами службы организовывать и научные изыскания, работать в архивах и библиотеках. В 1846 г. в газете «Северная пчела» [299] В «Северной пчеле» публиковались материалы на самые разные темы: общественно-политические, культурные, научные и др. На страницах газеты можно было найти статьи не только известных российских деятелей науки и просвещения (В. В. Григорьев, В. И. Даль), но также и представителей казахской интеллигенции. В 1861 г. в газете была напечатана статья казахского этнографа М. С. Бабаджанова. См., например: Григорьев В. В. (подписался как султан Миндали Пиралиев). О бухарском хлопке и о возможности разведения хлопчатника на Сыр-Дарье // Северная пчела. 1862. № 110; Даль В. И. Письмо к Гречу, из Уральска // Северная пчела. 1863. № 230–231. Подробнее об этой газете и казахских публикациях см.: Uyama T. Historiography of Local and Regional Studies in Western Kazakhstan: An Alternative to National History? // Central Eurasian Studies Review. 2008. Vol. 7. No. 2. P. 19. он публикует статью под названием «Исследование о месте Сарая, столицы Кипчака или Золотой Орды» [300] Осмоловский И. Я. Исследование о месте Сарая, столицы Кипчака или Золотой Орды // Северная пчела. 1846. № 80–81. Какие-либо другие его научные работы, которые могли быть опубликованы в эти годы или позже, нами не обнаружены. . Пытаясь выявить местоположение города Сарая, И. Я. Осмоловский привлек источники на арабском, персидском языках, использовал современные исследования на немецком и французском, опирался на данные русских летописей, изучал мнения русских историков, в том числе ссылался и на казанские материалы. Cноски, встречающиеся в статье, позволяют предполагать, что автор был знаком с коллекцией восточных рукописей из Национальной библиотеки Парижа (или пользовался привезенными кем-то копиями, или сам там работал). Сопоставив данные из разных источников и исследований, И. Я. Осмоловский, взяв за основу сведения восточных авторов, пришел к выводу, что Сарай находился не на месте уездного города Астраханской губернии Царева, а, наоборот, в 60 км от Астрахани, где располагалось прежде Селитренное городище [301] У И. Я. Осмоловского не городище, а селение. См.: Осмоловский И. Я. Исследование о месте Сарая, столицы Кипчака или Золотой Орды. № 80. С. 520; № 81. С. 524. . При этом такое возможное название столицы Золотой Орды, как Сарай ал-Джадид («Новый Сарай»), встречавшееся на монетах хана Джанибека (Жанибека) (1342–1357), он относил к другому городу [302] Исследование о месте Сарая… № 81. С. 524. . Новейшие исследования в целом соответствуют основным научным выводам И. Я. Осмоловского: Сарай находился на месте Селитренного городища [303] См., например: Рудаков В. Г. Вопрос о существовании двух Сараев и проблема локализации Гюлистана // Ученые записки Татарского государственного университета. 1999. Вып. 7. . Однако вопрос о локализации Сарай ал-Джадида остается открытым [304] В. Г. Рудаков, например, не сомневается, что Сарай и Сарай ал-Джадид — это один и тот же город. См.: Там же. С. 48. .