Саймон Рабинович - Права нации - Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

В цикле политических эссе «Письма о старом и новом еврействе» Дубнов сформулировал собственную концепцию национальной идеи диаспоры и призвал все еврейские политические группировки поддержать идею автономизма. На практическом уровне он выступал за восстановление кегилы (историческая форма городской еврейской общины) в качестве светского органа еврейского самоуправления внутри российского государства. Дубнов считал, что сохранению еврейского народа способствовал не Талмуд, а автономные общины, веками поддерживавшие национальное самосознание в диаспоре. Применяя к еврейской истории позитивистскую эволюционную теорию, Дубнов утверждал, что евреи всегда стремились укреплять автономию, сохраняя тем самым свою национальную культуру и духовную жизнь даже в неблагоприятных обстоятельствах. Таким образом, евреи выжили в диаспоре, обратив очевидный недостаток — отсутствие собственной территории — в эволюционное преимущество, которое ускорило развитие нации. Под влиянием идей Джона Стюарта Милля, Огюста Конта, Генри Томаса Бокля и в особенности Герберта Спенсера Дубнов излагает историю еврейского общества с момента рассеяния как последовательную смену центров влияния. Предложенная Дубновым эволюционная концепция еврейской истории решительно порывала с господствовавшим в ту пору представлением об иудаизме как о неизменном религиозном учении. Его отстаивал, например, немецкий еврейский историк Генрих Грец (1817–1891). Грец, следуя Гегелю, полагал, что меняются лишь внешние черты иудаизма, а базовые этические ценности остаются неприкосновенными.

Согласно эволюционной концепции Дубнова, евреи не только сохранились как община — они развились в нацию. В каждом историческом центре диаспоры (сначала в Вавилонии, затем в Испании, далее в Центральной и Восточной Европе) евреи использовали общинные институты для того, чтобы выгородить определенные автономные сферы, внутри которых выживало и даже укреплялось национальное чувство. Когда очередной центр приходил в упадок или подвергался давлению извне, на смену ему возникал другой, утверждал свою автономию и становился господствующим. Историческая теория Дубнова послужила фундаментом его политической идеологии. Если на протяжении долгих веков в Европе евреи сумели благодаря общинному самоуправлению поддерживать «национальную жизнь», то в современных условиях основной задачей для евреев становится утверждение «социальной автономии», то есть готовность организовать самоуправление в соответствии с историческими традициями и внутренними потребностями общины. Эту задачу Дубнов считал ключевой для сохранения духовных и культурных сил народа [31] Дубнов С. М. Письмо первое // Дубнов С. М. Письма. С. 2–3; см. также: Он же. Письмо четвертое: автономизм как основа национальной программы // Там же. С. 75. .

Дубнов не только стирал границы между историей и политикой, но и оказывал личное влияние на исторические воззрения образованных российских евреев. При опросе более чем тысячи еврейских студентов в Киеве в 1910 году 43 % респондентов назвали Дубнова одним из главных авторов (причем он заметно опережал в этом списке всех остальных) или единственным автором, сформировавшим их понимание еврейской истории [32] Nathans B. On Russian-Jewish Historiography // Historiography of Imperial Russia: The Profession and Writing of History in a Multinational State / Ed. T. Sanders. Armonk, N. Y., 1999. P. 415. См. также: К характеристике еврейского студенчества по данным анкеты среди еврейского студенчества г. Киева в ноябре 1910 г. / Ред. Н. Гольцман, А. Бабин, Я. Рабичев и др. Киев, 1913. С. 28. . Разумеется, не все участники опроса разделяли идею развития национализма в диаспоре, однако популярность исторических книг Дубнова и тем самым истолкования еврейской истории в духе автономизма способствовали распространению его политической философии. Дубнов создал свои исторические и национальные теории из эклектической смеси позитивизма, философии Гердера, русского народничества и классического либерализма Милля [33] Оценку идеологических влияний у Дубнова см.: Kochan L. The Apotheosis of History: Dubnow // Kochan L. The Jew and His History. London, 1977. P. 88–98; Seltzer. Simon Dubnow. Более подробное исследование различных влияний на формирование исторических теорий Дубнова см.: Veidlinger J. Simon Dubnow Recontextualized: The Sociological Conception of Jewish History and the Russian Intellectual Legacy // Simon Dubnow Institute Yearbook. 2004. Vol. 3. P. 411–427. . На его концепцию национальности заметно повлияли российские оппоненты исторического материализма. Главным образом на его исторические и национальные теории наложили заметный отпечаток три автора: Петр Лавров, который подчеркивал исторически важную роль отдельных мыслителей в процессе морального развития народов; Константин Аксаков, отделивший территориальный суверенитет от духовного развития; и Владимир Соловьев, который различал позитивные и негативные формы национализма [34] Ibid. P. 418–427. . Дубнов, как и Соловьев, считал возможным сочетать национализм с «универсализмом». Он также прояснил разграничение, которое Соловьев проводил между «космополитизмом» (то есть, согласно определению Дубнова, отказом от национальных различий, а значит, явлением негативным) и «универсализмом» (позитивным явлением, представлением обо всех народах как членах единой всечеловеческой семьи) [35] Veidlinger J. Simon Dubnow Recontextualized… P. 425; Дубнов С. М. Письмо третье: этика национализма // Дубнов С. М. Письма. С. 62–67. . В «Письмах» Дубнов обращался к теориям Соловьева, Лаврова, Эрнеста Ренана и Иоганна Готфрида Гердера, разъясняя философские и исторические истоки национального самосознания в диаспоре.