Елена Рыдзевская - Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв.

Рыдзевская сознавала важность выработки правильного взгляда на известия исландских саг как источника по истории Древней Руси, поскольку от этого зависело использование их в историческом исследовании. Исследовательница четко изложила свою точку зрения на данный вопрос в названной статье о саге об Олаве Трюггвасоне: «Неудовлетворительность известий о Руси зависит, во всяком случае, не от того, что саги представляют собою «поэтические произведения, далекие от историко-географических интересов», как говорит о них В. А. Брим. К исландским сагам исторического типа это совершенно не применимо. Они являются памятниками вполне реального характера; топографические сведения в них большей частью очень точные и определенные; значение их как исторических источников, богатых чрезвычайно ценными социально-экономическими данными, как нельзя более очевидно. Дело не в «односторонней ориентации исландской письменности в сторону литературного оформления сюжета» и не в стремлении к художественной отделке и занимательности в ущерб фактической стороне происшествий, как полагает В. А. Брим; такая характеристика справедлива в отношении романтических, сказочных саг позднего литературного типа (так называемых Fornaldar-sogur Norðrlanda ), но не классических Islendinga - и Konungasоgur . Односторонняя ориентация выражается в том, что положительные данные, сообщаемые сагами, относятся только к самим скандинавским странам, прежде всего к родине саг, Исландии, и к Норвегии, и значительно более скудны в отношении других, как, например, Англии и Ирландии, с которыми западные скандинавы были достаточно тесно связаны, а тем более — Древней Руси, у которой к тому же сношения были, главным образом, со Швецией; шведских же саг, подобных исландским, как известно, не имеется, за исключением одной, относящейся к Готланду ( Guta saga )» [15] Там же, с. 5–6. .

Такое плодотворное, выработанное предшествующим опытом исследований, отношение к сагам как историческому источнику не могло не дать положительных результатов.

Рыдзевская много занималась собиранием и переводом известий о Руси в скандинавских сагах. Этому способствовала ее работа в Институте истории материальной культуры АН СССР, где поддерживалась подобная тематика исследований. Действительно, если переводы и сводки сообщений о Древней Руси в восточных и византийских источниках время от времени появлялись в исторической литературе, то известиям скандинавских источников повезло значительно меньше. Правда, работы К. Ф. Тиандера и Ф. А. Брауна в некоторой степени восполняли этот пробел, но сводки известий о Руси в скандинавских источниках не было, хотя проект составления подобного издания и появлялся [16] ИАН, VI серия, СПб., 1911, № 1, с. 24–32; Свердлов М. Б . Ф. А. Браун— исследователь скандинавских источников по истории Древней Руси. — «Скандинавский сборник», т. XXI. Таллин, 1976, с. 221–225. . Выполнение этой работы взяла на себя Рыдзевская. В этом намерении ее очень поддерживал Б. Д. Греков, который высоко ценил Рыдзевскую как исследователя русско-скандинавских отношений и специалиста-скандинависта. Частично результаты ее работы появились в печати в виде подборок известий о Ярославе Мудром и о Ладоге в сагах и других письменных источниках с обширным комментарием исследовательского плана [17] Рыдзевская Е. А. Ярослав Мудрый в древнесеверной литературе. — КСИИМК, выи. VII. М.—Л., 1940, с. 66–72; она же . Сведения о Старой Ладоге в древнесеверной литературе. — Там же, вып. XI. М.—Л., 1945, с. 51–65; см. также: Рыдзевская Е. А . Сведения по истории Руси XIII в. в саге о короле Хаконе. — В кн.: Исторические связи Скандинавии и России. Л., 1970, с. 323–330. . Однако «Rossica» в скандинавских сагах осталась незавершенной. Закончить эту работу исследовательнице помешала смерть в осажденном Ленинграде.

Особой темой в работах Е. А. Рыдзевской было изучение скандинавской этнографии и истории сельского хозяйства [18] Рыдзевская Е. А . Литература по вопросу о пережитках тотемизма у древних скандинавов. — «Советская этнография», 1936, № 3, с. 121–127; она же . О пережитках матриархата у скандинавов по данным древнесеверной литературы. — Там же, 1937, № 2–3, с. 15–44. .

В изучении скандинавских источников по истории Древней Руси и древних русско-скандинавских связей, русской ономастики, истории и этнографии древней Скандинавии творчество Рыдзевской занимает особое место. Многие вопросы изучены ею впервые в русской и советской историографии. И даже там, где у нее были предшественники, иногда крупные, она вносила в разработку проблем оригинальную трактовку, дополняла введенный в оборот материал новыми сведениями. Как специалист с блестящей исторической и филологической подготовкой она комплексно изучала сложнейшие вопросы проблемы «Скандинавы на Руси». Ценные работы по истории и этнографии Скандинавии и русско-скандинавским отношениям выдвинули ее в число первых историков-марксистов скандинавистов, а в этой области стали научной классикой.