Эмманюэль Ле Руа Ладюри - История регионов Франции

Система образования в Вестхуке, скажем так, была для своего времени очень хорошо развита: почти в каждой деревне была своя школа с учителями в треуголках, в восьми колледжах, дававших среднее образование, в головы ученикам вдалбливали латынь, фламандский язык и совсем чуть-чуть французского, тогда как университеты в Дуэ и Лувене заботились об обучении студентов. В местной системе преподавания французский язык не был обязательным предметом. Несколько указов Людовика XIV по этому вопросу остались практически мертвыми словами. Но в регионе настолько престижно стало говорить на национальном языке Парижа и Версаля, что элита в таких городах, как Дюнкерк, Кассель или Берг, стала двуязычной; аристократы собирали свои библиотеки, в которых 95 % книг были напечатаны на языке французского королевства и лишь 5 % — по-фламандски или по-латыни.

В этом крошечном периферийном регионе Франции, где говорили по-фламандски, Французская революция нашла себе некоторую поддержку. В селах образуются народные сообщества, зажиточная буржуазия берет в свои руки значительную часть национальных богатств, фаланга адвокатов, врачей, крупных фермеров, почтовых чиновников составляет конкуренцию многочисленным старым аристократам в местных органах власти. Некий Бушетт, сорокалетний адвокат, проповедует лозунги и идеи якобинского клуба. Но в массе своей местные священники, за Исключением нескольких профессоров колледжей, отказываются от клятвы духовенства в верности гражданской конституции. Едва языковая изоляция была подорвана, как это стоило клирикам их незыблемого положения. Помимо этого, в результате рекрутского набора среди молодых людей стало проявляться почти шуанство, и последствия этого стали ощущаться в 1813 году в выступлении против «корсиканского чудовища» Наполеона, любителя фламандского пушечного мяса, солдат, так глупо отдававших себя в огонь сражений в России, Германии, Франции. Кризисы, произошедшие из-за революции, войны, континентальной блокады на некоторое время явились причинами упадка порта Дюнкерка, такого процветавшего до этого периода: так называемые «патриоты», считавшие свои действия полностью правильными, даже не переименовали « Свободную дюну »! Преподавание, несмотря на тщетную попытку офранцуживания со стороны членов Конвента во II году (1794), продолжало вестись на фламандском языке, который был языком церкви и данного региона. Правящие классы, поверхностно поддерживавшие Наполеона, поскольку он нисколько не угрожал их материальным интересам, после 1815 года без всяких угрызений совести присоединились к разумному лагерю цензовой монархии.

В XIX веке в результате промышленной революции область Дюнкерка заметно выделяется из региона и вскоре склоняется к республиканским идеям и социализму. В деревнях Вестхука крестьяне, чей труд был эффективным и производительным, управлявшие своими современными плугами, остаются, однако, без всяких раздумий верными местному наречию и традиционной религии. Таково было гармоничное сочетание экономической динамики и консерватизма в области языка. Тем не менее проблема выживания фламандского языка встала в 1833 году, поскольку по закону Гизо региональный диалект, как во Фландрии, так и в других областях, немного оттеснялся в системе начального образования. Это оттеснение возобновилось в 1866 году Виктором Дюрюи. Естественно, между законодательными актами и реальными действиями и фактами существовала большая дистанция, которую в один прекрасный день сократили законы об образовании Жюля Ферри. Они сделали образование бесплатным, светским и ведущимся на французском языке. Обязательная военная служба, принятая в полной мере в годы роста III Республики, могла лишь ускорить процесс смешение молодого населения и облегчить волей-неволей восприятие национального языка.

Еще задолго до того, как стали приниматься крайние меры, при Второй империи, примерно за двадцать лет до закона Гизо, обозначилось движение в защиту языка, культуры и традиций Фландрии. В 1853 году, в то самое время, когда в Европе процветало национальное самосознание, Эдмонд де Куссмакер (из Байёля), чартист и судья, основал Французский Фламандский комитет, который стал выпускать периодический бюллетень, отмеченный высоким уровнем эрудиции. Сначала он преследовал культурные цели. В нем прослеживалось общее настроение двойного патриотизма: культ малой родины (Фландрии), заключенной в большую родину (Францию). Территория полномочий комитета простиралась, с точки зрения закона, в пределах франкоговорящей Фландрии (на самом деле, в области «валлонского» диалекта), за пределами языковой границы. Речь шла о том, чтобы оживить региональное самосознание, найти свои корни, это относилось к южным Нидерландам, как к областям, где говорили по-нидерландски, так и к областям романского языка. У одного из основателей Комитета Луи де Бекера с того времени стали проявляться, отдельно от общей идеи, тенденции к автономии (достаточно робкие). В 1896 году руководство Фламандским комитетом берет на себя каноник Лоотен. Этот священник был другом аббата Лемира, блестящего политика рубежа веков. Роль духовенства во фламандском национальном движении (также как на другом конце французской территории, в воинствующем движении басков) стала крайне важной. В чисто политическом плане волна (или легкое волнение?) ирредентизма обозначилась в Дюнкерке с 1888 года под руководством Анри Бланкерта, направленная против кандидатуры генерала Буланже на местных выборах. Их девизом были слова: