Эмманюэль Ле Руа Ладюри - Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)

Для того, кто хотел бы понять крестьянина давних и стародавних времен, нет недостатка в крупных обобщающих трудах регионального, национального, западноевропейского масштаба: я имею в виду работы Губера, Пуатрино, Фуркена, Фоссье, Дюби, Блока [1] Далее символами * обозначены ссылки на примечания автора, цифрами — ссылки на примечания научного редактора, вынесенные в конец книги. В случае, когда это признано переводчиком целесообразным, в квадратных скобках приводится оригинальное французское слово или словосочетание. Круглые скобки являются авторским выделением, в том числе и в тех случаях, когда автор решил дополнить французское слово или словосочетание латынью или окситанским. — Прим. Ред. [В fb2-файле примечания редактора отмечены фигурными скобками] {1} {1} Перечисляются французские ученые, занимавшиеся проблемами аграрной истории и, в той или иной степени, принадлежавшие к так называемой Школе «Анналов», научному направлению, группировавшемуся вокруг выходящего с 1929 г. журнала «Анналы». Здесь перечислены: Ги Фуркен и Робер Фоссье — специалисты по экономической и социальной истории средневековой Франции; Пьер Губер (р. 1915) и Абель Пуатрино (р. 1924) занимались проблемами социально-экономической истории Франции XVII—XVIII вв.; Жорж Дюби (1919— 1996) — главный редактор журнала «Сельские исследования», составитель и один из авторов коллективных исследований «История сельской Франции» (Т. 1—4,1975—1976), автор монографии «Сельская экономика и жизнь деревни на средневековом Западе» (Т. 1-2, 1962); Марк Блок (1886-1944) — один из основателей «Анналов», автор книги «Характерные черты французской аграрной истории» (1931) и обобщающего труда «Феодальное общество» (Т. 1—2,1939—1940). Данные историки (следует учесть, что труды многих из них посвящены не только аграрной истории), как и вообще приверженцы Школы «Анналов», стремились обновить историческое знание, сделав центральной фигурой исследования не безликие социальные, экономические, политические, юридические структуры, а человека. Для них не менее, нежели поземельные отношения, формы эксплуатации и т. п. были важны сельский ландшафт, способы обработки земли, жилища крестьян, их семейная жизнь, верования и пр. . Единственно порой недостает взгляда прямого: неопосредованного свидетельства крестьянина о самом себе. Для периода после 1500 года я искал такой взгляд у мемуаристов, происходящих, один — из самого чумазого деревенского дворянства; другой — из наиболее грамотного слоя богатых землепашцев: владетель Губервиля 1550 года и Николя Ретиф де Ла Бретон {2} {2} Владетель Губервиля — Жиль де Губервиль, нормандский дворянин, описавший в дневнике события 1550—1563 гг. Никола Эдм Ретиф де ла Бретон (1734—1806) — французский писатель, изобразил идеализируемую им деревню со старозаветным укладом в произведении «Жизнь отца моего» (1778). Сам Ле Руа Ладюри так характеризует образ Ретифа-отца: «Двуликий Янус, одновременно типичный и нетипичный человек деревни, вместе с тем стоящий над нею» (цит. по: История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. Т. 3. М., 1986. С. 506). ; последующие два столетия побудили меня считать вслед за ними близким «тот мир, который мы потеряли», населенный мужиками так называемых добрых старых времен. Заманчиво было углубить исследование, поискать другие документы подобного типа, более точные и интроспективные о крестьянах из плоти и крови. К счастью для нас и к несчастью для них, в XIV, демографически полном, веке был человек, который дал высказаться поселянам и даже целой деревне как таковой. В данном случае речь идет об одном селении в южной Окситании {3}; но, хотя это исследование и по французской аграрной истории, хорошо известно, что Окситания volens nolens {4}— точнее, в свой час — войдет в гексагон... {5}