Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

Следовательно, распространение волынцевской культуры на днепровском Правобережье отмечает западную границу Хазарского каганата, проходившую фактически по Днепру. Зона Среднего Поднепровья в VIII–IX вв. оказывается зоной активных культурных контактов, где сходятся, по словам В.Я. Петрухина, «импульсы из роменского (северянского) Левобережья, древлянского Правобережья (культура Луки-Райковецкой), Хазарии и даже Подунавья» [214] Петрухин В.Я. Киев и Новгород как центры этнокультурных контактов: к проблеме формирования городских центров//Восточная Европа в древности и средневековье. Контакты, зоны контактов и контактные зоны. XI Чтения памяти чл. — корр. АН СССР В.Т. Пашуто. Москва. 14–16 апреля 1999 г. М., 1999. С. 29. .

Понимание Среднего Поднепровья как активной зоны контактов, вбиравшей в себя разнонаправленные импульсы, согласуется с концепцией «эффекта трибализации» как основополагающего фактора восточнославянского политогенеза. Обширный ареал от устья Десны до устья Роси в конце VIII — начале IX в. становится зоной активного славяно-скандинаво-хазарского культурного синтеза [215] См.: Петрухин В.Я. Славяне, варяги и хазары на юге Руси. К проблеме формирования территории древнерусского государства//Древнейшие государства Восточной Европы. 1992–1993. М., 1995. С. 117–124. . Особенно отчетливо это становится заметно с началом проникновения скандинавов в Среднее Поденпровье.

Это проникновение (инвазия), как свидетельствуют факты, было делом далеко не мирным. Причиной тому — столкновение интересов северных пришельцев с интересами каганата, традиционно контролировавшего эту территорию. Археологические исследования показывают, что как раз в первой половине IX в. сгорает поселение волынцевской культуры, расположенной на Старокиевской горе. В это же самое время прекращают свое существование и другие синхронные ему поселения, расположенные вниз по течению Днепра (Ходосовское I, Обуховское городища) [216] См.: Петрашенко В.О. Волинцевська культура на Правобережжі Подніпров'я (за матеріалами Ходосівського поселення)//Археологія. 1989. № 2. С. 32–43; Абазина Н.С. Ранньослов'янське поселення Обухів VII на Стугні//Археологія. 1986. Bin. 53. С. 72–86; Готун І.А., Лисенко С.Д., Петраускас О.В. Багатошарове поселення Ходосівка-Диброва в світлі нових досліджень//Археологічні відкриття в України 2002–2003 рр.: Збірка наукових праць. Вип. 6. Київ, 2004. С. 93–100. .

Судьба днепровских полян при этом представляется современным исследователям двояко. По одной версии, они «…составляли небольшую локальную группу населения волынцевской культуры, отличаясь от северян лишь расположением за Днепром». После разгрома правобережных поселений волынцевской культуры в первой четверти — середине IX в. «остатки полян Правобережья, напротив, сдвигаются на юг, в Поросье… формируя синтезные памятники типа Сахновки… уже во второй половине IX в. вливающиеся в культуру Луки-Райковецкой» [217] См.: Комар А.В. Поляне и северяне//Древнейшиие государства Восточной Европы. 2010: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. М., 2012. С. 178. .

Вторая версия исходит из того, что поляне являлись локальной группой, проживавшей на днепровском Правобережье, впоследствии ассимилированной населением волынцевской культуры. Позднее они оказались включены в сформированный полиэтничный анклав скандинавов-руси, сначала Аскольда и Дира, а потом уже Олега и Игоря [218] См.: Фетисов А.А., Щавелев А.С. «Племя» полян по летописным известиям и данным археологии//История и практика археологических исследований: Материалы Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР, профессора А.А. Спицына. СПб., 26–30 ноября 2008 г. Санкт-Петербург, 2008. С. 369–372. .

На мой взгляд, данные версии не противоречат друг другу, а дополняют, описывая разные стадии событий в Среднем Поднепровье. Ранняя стадия охватывает проникновение хазар в приднепровский регион, что маркируется здесь находками кочевых погребений [219] См.: Комар А.В. Погребение кочевника начала VIII в. у села Журавлиха в Среднем Поднепровье//Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк, 2006. Т. 5. С. 403–412. . Последующая скандинавская экспансия приводит к тому, что часть Полянского анклава сдвигается в Поросье, где возникает гибридный вариант сахновско-волынцевских памятников, позже инкорпорированных в состав культуры Луки-Райковецкой. Скорее всего, именно эти события кроются за словами летописца — «быша обидимы Древлями [и] инѣми околними» [220] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 16–17. . Другая часть Полянского анклава, оставшаяся на киевских взгорьях, вошла в состав полиэтничной Руси, сохранив воспоминания о своем Полянском прошлом — «Поляне яже нынѣ зовомая Русь» [221] Там же. Стб. 25–26. . Предположение о наличии Полянского квартала в Киеве XI в. [222] См.: Щавелев А.С. Славянские легенды о первых князьях. С. 124–125. , на мой взгляд, не так уж и далеко от истины: во всяком случае, летописец на рубеже XI–XII вв. прямо указывал, что «[и] нарицахуся Поляне от нихже есть Поляне в Киевѣ и до сего дне» [223] См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 9; Живов В.М. Об этническом и религиозном сознании Нестора Летописца//Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М., 2002. С. 170–186. . Но начало этому процессу было положено активным проникновением норманнов в Среднее Поднепровье, изменившим этническую и политическую карту региона. Подробнее об этих процессах — в следующей главе.