Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Однако полностью влияние этого бургундского порядка на организацию повседневной жизни двора последних Валуа и тем более двора Бурбонов до сих пор не исследовано в историографии, поэтому однозначные утверждения ряда авторов, что « этикет двора в Версале в значительной мере был инспирирован бургундским церемониалом, учрежденным Карлом V в своем новом королевстве (Испании) », нуждается в разъяснениях и доказательствах [321] Pérez J. La France et l'Espagne: influence réciproques//L'Ésprit et les lettres. Mélanges offerts à Georges Mailhos. Toulouse: Presses universitaires du Mirail, 1999. P. 346. . Так, сестра последних Валуа, Маргарита, королева Наваррская, описывая в своих « Мемуарах » поездку по испанской Фландрии в 1577 г., подчеркивала существенную разницу в церемониальных нормах французского и испанского дворов. Например, ее удивило обращенное к ней при первой встрече приветствие испанского наместника дона Хуана Австрийского, видимо, нарочито напыщенное, на что она « ответила согласно французскому этикету », сдержанно и отстраненно, как требовал ранг дочери Франции [322] Согласно «Наставлениям Анны Французской, герцогини де Бурбон и д'Овернь, своей дочери Сюзанне де Бурбон» (1503), ставшей настольной книгой для каждой французской принцессы, последней «должно всегда иметь приличный внешний вид, быть холодной и уверенной в обращении, скромно глядеть, тихо говорипть, быть всегда неизменной и спокойной, не отступать от принятого решения». Цит по: Эрланже Ф . Диана де Пуатье. СПб.: Евразия, 2002. С. 23. . На следующий день Маргарита, привыкшая к богослужениям с хоровым пением и органом, увидела, что месса, на которую ее пригласил дон Хуан, проходила « с музыкальным сопровождением скрипок и корнетов, по испанскому обычаю ». Наконец, во время завтрака королева Наваррская отметила, что стол, за которым она сидела вместе с наместником, весьма отстоял от столов иных придворных и свитских людей, подчеркивая дистанцию и различия в положении собравшихся, — правило, которое будет перенято при французском дворе уже скоро, в 1585 г. Ее внимание также привлек невиданный ею прежде ритуал коленопреклонения гофмейстера в момент передачи салфетки Хуану Австрийскому [323] Маргарита де Валуа . Мемуары. Избранные письма Документы/Изд. подг. В.В. Шишкин при участии Э. Вьенно и Л. Ангара. СПб: Евразия, 2010. С. 111–112. . В итоге, Маргарита была вынуждена признать, что « порядок, в чем испанцы весьма преуспели », имеет свои преимущества.

Разницу в организации как больших торжеств, так и повседневной церемониальной жизни обоих дворов замечали и испанцы, бывавшие во Франции: так, во время визита Карла V секретарь из его окружения Идиакес ( Idiâques ) поразился беспорядку ( désordre ), царящему при французском дворе [324] Redondo A. Un témoignage espagnol sur la cour de France en 1539//Mélanges de la Casa de Velazquez. T. 2, 1966. P. 336–337. . Брантом, описывая пышную встречу, которую Екатерина Медичи устроила своей дочери Елизавете, королеве Испании, и сопровождавшему ее герцогу Альбе, в Байонне в июне 1565 г., не без удивления писал: « Помню, когда случалось мне оказаться в Байонне, какие бы великие торжества там ни устраивали — состязания с кольцами, турниры, маскарады, — какие бы траты ни совершались, старые испанские сеньоры утверждали, что они не могут сравниться с теми давними, запавшими им в память las fiestas de Bains [в Эно/Фландрии]» [325] Брантом . Галантные дамы. С. 352. .

Таким образом, вновь собравшийся вместе, большой, при этом растущий, и вместе с тем недостаточно эффективно организованный французский двор XVI в. нуждался как в институциональном обновлении, так и в появлении нового куриального церемониала, связанного с упорядочением ежедневно повторяющихся ритуальных норм и правил. Эти задачи будут решаться практически всеми королями — последними Валуа, не без учета опыта церемониала бургундского. Последний, как было представлено выше, в силу своей рациональности, равно как репрезентативности, был действительно адаптирован во Франции на уровне организации больших церемониальных мероприятий, отдельных элементов государственного церемониала, однако, в отличие от Испании, никогда не учреждался официально и не служил эталоном ни на общегосударственном уровне, ни на куриальном. Одной из причин такого положения вещей было то, что структуры обоих дворов — бургундского и французского — отличались.

Если структура двора Франции XVI в. и сложившаяся должностная субординация нам известны по сохранившимся придворным Регламентам и Положениям, что будет представлено в иных главах, то, как отмечает Е.И. Носова, аналогичных документов, фиксирующих иерархию должностей, при бургундском дворе не было. Более того, исследовательница констатировала, что источники свидетельствуют о высокой мобильности куриальной структуры, находящейся в постоянном движении и в которую регулярно вносились изменения на протяжении всего XV столетия [326] Носова Е.И . Бургундский двор XV века: структура, организация, социальный состав. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Спб., 2011. С. 89–90. . При бургундском дворе отсутствовали единая канцелярия и единая система делопроизводства, что, возможно, было связано с тем, что само Бургундское государство зачастую напоминало конфедерацию суверенных регионов, искусственно объединенных под властью одного герцога. Затем, этот двор не имел должности своего постоянного главы — обязанности такового исполнял гофмейстер или первый камергер; только во время Карла Смелого (1467–1477) зафиксировано существование всех шести куриальных служб (Оливье де Ла Марш говорит только о четырех), аналогичных службам в доме короля Франции, правда, не все исследователи соглашаются с этим [327] Olivier de La Marche . Estât de la Maison du duc Charles de Bourgogne, dit le Hardy (1474). P. 584–594; Schnerb B. L'État bourguignon. P. 290–295. .