Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Впервые упоминание об этой должности появляется в правление Филиппа II Августа, в 1203–1204 гг., что, конечно, не было случайностью, поскольку известно, насколько активно этот капетингский монарх формировал свое окружение, воздавая должное только реальным функционерам двора, и явно стремился создать некий политический и функционально-должностной противовес семье своего влиятельного камерария и родственника, графа де Бомон-сюр-Уаз [201] Sivéry G. Philippe Auguste. Paris: Perrin, 2007. P. 76, 139. . Вплоть до 1315 г. название должности значилось как Chambellan de France — Камергер Франции . Наверное, самым известным камергером был Ангерран де Мариньи, граф де Лонгвиль (ок. 1276–1315) — ближайший сподвижник Филиппа IV Красивого, интендант финансов и капитан Луврского замка, который поддерживал короля в борьбе с папой и был в числе противников Ордена тамплиеров [202] Фавье Ж . Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого. СПб.: Евразия, 2003. . Однако после его казни, по надуманному обвинению, при новом короле Людовике X должность была, очевидно, намеренно, повышена в статусе — переименована в Grand chambellan — Главного камергера , и передана лояльному придворному, виконту Жану де Мелену, графу Танкарвилю. Последний, таким образом, сразу обрел коронный пост, который его потомки удерживали на протяжении всего XIV столетия — явление почти беспрецедентное для носителей куриальных ключевых должностей, поскольку и Капетинги, и первые Валуа не поощряли должностную наследственность и намеренно регулярно перекраивали должностные позиции и закрепленные за ними полномочия [203] Anselme de Sainte-Marie . Histoire des Grands officiers de la Couronne de France. P. 444–445. . Так, в 1468–1486 гг. в царствование Людовика XI и при регентстве его дочери Анны де Боже место Главного камергера вообще не замещалось, de-facto оставаясь вакантным, в связи с политической изменой короне барона де Ло, одновременно бывшего Главным кравчим , и его последующим тюремным заключением [204] Anselme de Sainte-Marie . Histoire des Grands officiers de la Couronne de France. P. 454. .

Примерно в 1316–1322 гг., в правление Филиппа V Длинного, одновременно с созданием должности Главного камергера, королевская палата и ее служащие получают дальнейшую функциональную специализацию. Под прежним названием капетингской Camera теперь стали понимать всю совокупность помещений, которыми король пользовался для личных и государственных нужд: залы для ожидания, часовни, комнаты заседаний советников, кладовой для хранения монет, и др., а также помещений, предназначенных для отдельных обслуживающих монарха должностных лиц, имеющих право присутствия при королевской особе — врачей, хирургов, рыцарей охраны [205] Lalou E. Les ordonnances de l'hôtel des derniers Capétiens directs/Ed. H. Kruse & W. Paravicini. Hofe und Hofordnungen, 1200–1600. Sigmaringen: Jan Thorbecke Verlag, 1999. P. 91–101; Lalou E. Le fonctionnement de l'hôtel du roi du milieu du XIIIe au milieu du XIVe siècle/Ed. J. Chapelot et E. Lalou. Vincennes aux origines de l'Etat modern. Paris: Presses de l'ENS, 1996. P. 145–157. . Собственно, спальня короля ( cubiculum ), теперь становилась все более недоступной для служащих двора, поскольку туда имели доступ только Главный распорядитель двора, Главный камергер и его непосредственные подчиненные — дежурные камергеры (45 человек в 1387 г.) и камердинеры ( valets de chambre ) (52 персоны в 1378 г.). По словам известного французского медиевиста Ж. Фавье, влияние последних настолько возросло в XIV в., что современники часто путали Королевскую палату с отелем короля и даже Королевским советом [206] Фавье Ж . Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого. С. 101. . Остальные высшие сановники двора могли посещать спальню только во время церемоний утреннего подъема или отхода ко сну монарха.

Политический статус королевской палаты подробно исследовал английский историк Д. Поттер, доказавший, что на протяжении XIV–XVI вв. ее значение только возрастало, превращаясь в ключевое место для выработки общегосударственных решений, управления остальным домом короля, местом конкуренции, фавора, одновременно наивысшего престижа и социального превосходства [207] Potter D.L. Politics and faction at the French Court from the late Middle Ages to the Renaissance: the development of a political culture//Paris, Cour-de-France.fr, 2011. Article inédit mis en ligne le 1er juin 2011, http://cour-de-france.fr/article1883.html (дата обращения — 25 апреля 2017 г.). . Принадлежность к Chambre , по мнению уже французского исследователя Бернара Гене, подчеркивало особый статус людей, имеющих право доступа к монарху, по сути, к сакральному пространству и к живому воплощению тела Франции, которое они защищали своим присутствием и участием в обязательных церемониях [208] Guenée B . Un meurtre, une société. L'assassinat du duc d'Orléans, 23 novembre 1407. Paris: Gallimard, 1992. P. 133. . Посвященные в королевские секреты и регулярно обсуждающие с монархом важные государственные вопросы, многие из них одновременно значились в королевских счетах XIV–XV вв. как « камергеры-советники », « conseillers et chambellans » [209] Comptes de l'Hôtel des rois de France aux XIV–XVe siècles. P. 351; Anselme de Sainte-Marie . Histoire des Grands officiers de la Couronne de France. P. 448–449. . Судя по выводам Р. Фавтье и Э. Бурразена, подобная ситуация начала складываться как минимум на столетие раньше, во время расцвета капетингской монархии [210] Фавтье Р . Капетинги и Франция. С. 59–62; Bourrasin E. La cour de France à l'époque féodale (987–1483). P. 157.